Пора выходить, я поднимаюсь, а стоякто при мне глупейшая ситуация пытаюсь затолкать его в штаны, а штаныто тесные, так? Пытаюсь запихать его туда, а Рон у нас тем временем в эсэсовском прикиде. Это я его уболтал представить нас понемецки. Сказал, что публике понравится: настоящий эсэсовец, круто же? Выходит он при пизде, при параде, все с иголочки, черная офицерская форма, высокие ботинки, красота.
Он понемецки представляет группу, а я пытаюсь запихать свое хозяйство в штаны, а девка стонет: «О нет!». Валяется на полу в мужском сортире и смотрит в потолок.
Выхожу на сцену и такой уж вечерок выдался коекого серьезно задело это немецкое приветствие. На нас даже Лига защиты евреев потом наехала. А это не я, это все Рон. В общем, меня это не обломало. Парнишка в первом ряду спрашивает, показывая на форму СС: «как вы могли?». Кажется, итальянец. Мнето что, я не напрягся. Просто спектакль, часть шоу. Но это было не лучшее мое выступление.
Еще была одна чувиха в Висконсине, которой нравилось, чтоб грязно было. Забыл, как звали. Да хватит, сколько можно уже про них.
Секс это облом. Столько девчонок вокруг. Ну их на хуй, не будем об этом.
Торч в большом городе
Игги Поп едет в город торчать. Stooges получили приглашение. К тому времени мы набрали такую популярность в НьюЙорке и вокруг, что нас позвали в клуб «У Онгано» на четыре концерта подряд. Хозяева братья Арни и Ник, милейшие джентльмены. Наверное, единственный небольшой клуб, где можно было играть сейчас он закрыт.
Вы уже, должно быть, поняли, что я тогда был чистый Topcat из мультика. Ужасно ленивый, все бы валялся на мусорке и дрых. Четыре вечера подряд? Подряд?
«Ну, я не знаю:". Мы тогда играли 45минутный сет. Наконец я принял предложение и приехал в НьюЙорк. Пару дней репетировали. Мы никогда не играли больше двух вечеров подряд, и, конечно, не больше одного сета за вечер.
В отеле Челси я встретил некоего Билли, у которого было много кокаина хорошего кокса. А мы ведь были, знаете, ребята небогатые. Так что перед первым концертом заявляюсь я во всей красе в «Электра Рекордс», в их шикарный новый офис в здании Gulf & Western, оформленный в стиле «космический век». Иду к президенту Джеку Хольцману, он отсылает меня к главному менеджеру Биллу Харви. Говорю: «Билл, дело такое. Четыре концерта подряд вы же понимаете, это жертва с моей стороны». Втолковываю ему, что не хотел бы подвергать свое тело непривычным перегрузкам, и дабы продержаться: «Простите, что прошу вас об этом, но вам придется выдать мне 400 долларов на четверть унции кокаина».
Они, конечно, охуели. Он ушам своим не поверил: «Да вы что, да за кого вы нас принимаете: Мы не выдаем: Это невозможно!».
Я прыгаю по комнате. Тут вопросов нет: мы должны получить деньги, и все. Я даже не говорю «иначе мы не будем играть». И он сдался. Выдал бабки, я подписал бумагу типа аванс за чтото там. Понятно, да? То есть смешно.
Сколько же я вынюхал за эти четыре вечера. Сколько я вынюхал. Посмотрите фотки с тех концертов, тощий не то слово.
А концерты были забавные, сцены как таковой не было, мы стояли прямо на полу. Майлз Дэвис заходил. Остался: понравилось. Там на потолке были какието трубы, и на третий вечер я решил повиснуть на трубе, как обезьяна, головой вниз. Я же не знал, что это часть противопожарной распылительной системы. Я висел на ногах и раскачивался вниз головой, и малопомалу труба стала поддаваться. И вся система развалилась, а я грохнулся на пол.
Все болталось в воздухе, как какието странные осадки удивительное зрелище пластик посыпался, пыль. Наверное, встало им в копеечку.
Когда такая фигня случается, всегда хорошо иметь наготове такого парня, как Дэнни Филдс. В те времена Дэнни был моим ментором, человеком, который меня «открыл». Он действительно все это любил. Они были в ярости, ущерб серьезный, но Дэнни с ними както добазарился, и все рассосалось. Они улыбались и говорили: «Здорово вы сегодня играли, только, пожалуйста, завтра не надо лазить на трубы, ладно?».
Четвертый вечер был совсем безумный, я же никогда не играл четыре концерта подряд, я уже был на грани. Я всегда считал: хорошенького понемножку, я любил людей в малых дозах промелькнуть, а не рассказывать всю историю своей жизни. Мне всегда нравился беглый взгляд, а долгий контакт с публикой это уже лишнее.
Первый бис
И вот выхожу я на четвертый концерт и не знаю даже, что делать. Играем как обычно: «I'm Loose», «Down the Street», «Dirt», «Fun House», «TV Eye» с нашим концептуальным саксофонистом Стивом Маккеем, «1970», «You're Alright», «Private Parts», «Dog Food», песню под названием «Egyptian Woman» (ее так и не записали) и «Searching for Head». Поиграли и будет, а они требуют еще. Хотя знают, что больше не выйду. Я никогда не выхожу на бис. Но в тот вечер решил выйти. Никогда вообще не выхожу на бис. А тут решил выйти, так?
Я до того удолбился в ту ночь, что мне самому хотелось еще. Так что я впервые вышел на бис. Больше двух лет играл концерты, не выходя на бис ни при каких обстоятельствах. Типа: вот и все! Вот. Мне не нравилась фальшь самой ситуации биса, идиотизм. Пишут же: такойто четыре раза выходил на бис, и т.д., и т.п. Таких артистов, кстати, охотнее приглашают. Короче, мы выходим на бис.