И когда они его разнесли, то устроители такие, знаете, психоделические рейнджеры, все эти футболисты, которые по утрам мускулатуру свою перед зеркалом проверяют, получили указание: «Немедленно убрать их! Убрать группу со сцены!». Сцену попытались повернуть и одновременно вырубили свет. Через тридцать секунд Берни, наш техник, уже на башне и душит психоделического рейнджера просто отключил его и врубил свет обратно. А Догмэн в этот момент завалил трех чуваков за сценой не то чтобы качков, но нехилых таких парней. Нас уже успели наполовину повернуть, но он нажал кнопку и вывернул нас обратно.
Мы доиграли сет: не знаю, помоему, все должны быть счастливы отличное выступление, столько энергии. Едва закончили приходят представители «Линкольн Моторс» и опять как всегда: «Больше вы здесь играть не будете, в радиусе 20 миль, мы вас засудим» и так далее. Появляются устроители, нас пытаются свинтить, и т. д. и т.п. Забавная выдалась ночка. Стив Пол, помню, говорит: «Самое страшное, что я когдалибо видел». Чего ж тут страшного, это же прекрасно. Сам он страшный, этот Стив Пол. Издает пластинки и любит заборы а забор разнесли.
Синклер
Ага, еще с Джоном Синклером была история. Дело было в 60х в АннАрборе; мы сыграли там дватри раза, и он положил на нас глаз. А потом мы сыграли в четвертый раз и в пятый, и набрали какойто вроде как вес, и он озаботился тем, как я вписываюсь в его музыкальную империю местного масштаба империю, которую он желал построить как полуполитик, растафари Среднего Запада, факирраспорядитель, поставщик кроликов, владелец шляп, короче, мудила. Этот парень всегда был и будет организаторомзагонщиком, то есть мудилой. Он хотел выяснить: буду ли я с народом или типа стану попзвездой. Но быть с народом означало попросту работать с Джоном Синклером, и я знал это. На хуй надо.
Он заявился к моему менеджеру (Джимми Сильверу) и пытался на меня давить. Я курю гашиш, а он заводит свою песенку: «Все хорошие концерты в этом регионе мои. Я тут главный по андерграунду. Решай: с нами ты или нет? Если ты не играешь с нами в наш мячик и все такое, нафиг ты вообще сдался? Я Джон Синклер, со мной шутки плохи».
Никогда не забуду. Чтобы ответить, надо открыть рот, а этогото я как раз и не мог. Поэтому я просто прокатился кубарем по персидскому ковру, прошелся колесом и скорчил рожу, скосив глаза, но не сказал ни слова. Иными словами, я сказал «нет». Нет Джону Синклеру нет мудакам нет организациям нет вымогательству нет любым идеалам, кроме своих собственных нет членству в какой бы то ни было форме. Нет, нет и нет, Джон Синклер.
Техники «Allman Brothers»
Однажды, во времена «Raw Power», Stooges играли в Нэшвилле, штат Теннесси, в заведении под названием «У мамаши». А на разогреве у нас чуваки, которые работали техниками у группы «Allman Brothers», она тогда была на коне. Ну и, соответственно, какие у них могут быть техники: здоровенный шкаф, гора мускулов так? То есть парни хоть куда, страшные, волосатые, морда кирпичом, ковбои, только держись.
И вот у них, значит, саундчек, и заходим мы. А Джеймс в таком комбинезоне, как ЧеловекПаук,
с вырезом до пупа. Вид довольно чудной, попугайский и, возможно, для когото пидорский не для меня, конечно. А на мне индонезийский саронг, высокие сапоги на шнуровке и шаль. Эти как увидели: «Ого, ни хуя себе подружки, пальчики оближешь! Ты гляди! Усипуси, девочки, а пизда у вас есть? Спорим, есть, дай подержаться», и так далее в этом роде.
Мы перепугались и спрятались в сортире, правильно? Заперлись там, а они ломятся, колотят в дверь: «Выходите, девочки, уж мы вас утешим, распотешим». Страшно, блядь.
Пора на сцену, вышли, отбомбили. По дороге в раздевалку они пришли извиняться. На самом деле. «Простите, мол, мы не знали, что вы так играете».
Так что налицо, как видите, некоторое несоответствие между хулиганской музыкой и хулиганским поведением. Ято ведь, хаха, сами знаете, вовсе не хулиган.
После этого концерта Джеймс спиздил из гримерки радио. Он вообще любил спиздить чтонибудь на концерте. Такой у него был прикол.
Висконсин
Однажды на фестивале в штате Висконсин, где мы играли с Баффи СентМэри, все действительно вышло изпод контроля. Дело было в лесу, на севере Висконсина. До городка, возле которого устраивался фест, надо было лететь на маленьком самолете, а селили нас в деревенской гостинице. Я с удовольствием провисел бы там с недельку. У Баффи (она наполовину индеанка) был странный инструмент, похожий на миниатюрный лук с одной струной, которая жужжит, когда водишь по ней палочкой. Баффи еще умела подражать птичьим крикам и все такое. Мы ехали на концерт в моем лимузине и, не будучи знакомы, немного стеснялись друг друга, но ее голое индейское бедро и оленья кожа терлись о мою ногу, кружа мне голову. Баффи такая красотка.
Все шло замечательно, настроение отличное, и вот въезжаем на холм и перед нами один в один кадр из фильма «Спартак» помните, лагерь рабов, огни и прочее? Зрелище угрожающее. Люди налетели на машину, кидались камнями, совершенно дикая толпа, бесконтрольная. В охране не было полиции, и все безнаказанно пили и торчали. На припаркованных машинах в открытую висели объявы: продается такойто и такойто наркотик. Там все что хочешь было. Стремная ночь. Наутро в газетах заголовки: когда все разъехались, нашли парня, привязанного к дереву, с топором в сердце рукиноги привязаны к сосне, а в груди топор.