Я уныло вздохнула и, наконец, вошла в кухню:
Забудь, Адри, оборвала сестру гораздо резче, чем собиралась. Дяде плевать и на меня, и на мой дар, и на продолжительность моей жизни. Для него главное это не тратить на нас с тобой монеты. Он сам так сказал. Чтобы побольше досталось толстой уродине Чарли.
Чарли или Шарлотта это единственная дочка дяди и наша кузина. Она действительно в отличие от меня и Адри была невысокой и крепенькой, как колобок, который нам иногда пекла Люсинда, чтобы утешить двух позабытых всеми малышек. Я давно ее уже не видела. Но если ничего не изменилось, то дядя прав: чтобы выдать Чарли замуж, ему придется очень и очень постараться. Или дать за дочкой большое приданое. Ибо на крупные и торчащие вперед как у кролика зубы, блеклые серо-голубые глаза и жиденькие мышиного оттенка волосики вряд ли будет так много охотников, как воображала в детстве Чарли. Она всегда рыдала и истерила, что муж у нее будет не меньше, чем герцог. А лучше принц. И самый-самый богатый в нашем королевстве.
Я подошла и под жалостливым взглядом так и стоящего возле Люсинды Грэшема обняла оцепеневшую от свалившихся на голову новостей сестру. Погладила ее по голове как маленькую и вздохнула:
Надо пойти подготовить ему комнату, дядя сказал, что обедать будет у соседа, но ночевать приедет к нам И, не удержавшись, скривилась и пожаловалась: Будет просить у соседа помощи, как продать меня повыгоднее!
После моих слов Люсинда будто отмерла. С шумом выдохнула. Посмотрела на меня, потом на Грэшема. И скомандовала:
Шем, сходи-ка с мисс Эйнджел да помоги ей перетряхнуть постель! Это слишком тяжелая работа для ее нежных ручек! Да добавь господину в постель вот той меленькой травки для бодрости! Помнишь? Ты мне рассказывал, что всю ночь не мог заснуть, когда случайно рассыпал ее в постели? А потом еще пару дней чесался после этого! Господину она как раз будет после визита к соседу. Мы втроем ошарашенно уставились на воинственную Люсинду. Кухарка хмуро поинтересовалась: Что? Вы же не думали, что я позволю безнаказанно обижать крошек миссис Делии? Мы дружно промолчали. А Люсинда продолжила: Ну вот! А я пока испеку господину пирог. Да такой, что он меня до гробовой доски помнить будет! и Люсинда подтянула поближе к себе банку с солью и банку со жгучим перцем, который очень уважал Грэшем.
Конюх, заметив это дело, нахмурил кустистые седые брови:
Ты это, Люси, мне хоть немного оставь! Нечего на господина переводить все добро! Некоторым нужнее!
Идите ужо! сердито отмахнулась от нас кухарка.
И мы пошли. И честно некоторое время молча работали: Грэшем перетряхнул постель, я застелила чистые простыни, Адри обмела пыль и пауков, и распахнула окошко:
Проветрим! заявила она. Чтобы не пахло сыростью и пылью.
Грэшем куда-то сходил и принес небольшой кисет, которых перевернул над простыней, на которой предстояло спать дяде. Я подошла поближе и с любопытством заглянула: с первого взгляда ничего не было видно.
А вы, барышня, хрюкнул конюх, ручкой-то по кровати проведите!
Я провела. И сразу же отдернула ладошку. Не знаю, что Грэшем рассыпал по простыне, но ощущение было, словно я погладила
ежа против колючек. Грэшем, перехватив мой ошеломленный взгляд, подмигнул:
А что? На роскошества в виде хорошего мыла у нас денег нет, господин сам сказал. А от золы еще и не такое бывает! А вот это, чтоб спалось крепче и слаще! с этими словами Грэшем выудил несколько помятых веточек из-за пазухи и положил их дяде под подушку. Но с самого краю. Так, что веточки немного выглядывали наружу. Валериана, хитро усмехнулся конюх. Успокаивает и дарит крепкий сон.
А еще кошачью шерсть на подушке, мрачно прокомментировала я. Потому что знала: к кусту валерианы в дальнем углу нашего запущенного сада любит наведываться толстый рыжий деревенский кот. Сюда он тоже найдет дорожку благодаря услужливо открытому окну. Грэшем, дядя нас убьет за это! Или, еще хуже, выберет мне самого противного мужа
А мы тебя выдадим замуж раньше! вдруг радостно выкрикнула молчавшая до сих пор Адри. Тогда дядя ничего тебе не сможет сделать!
Мы с Грэшемом озадаченно уставились на радостную Адриану. И я задала вопрос, мучивший нас двоих:
Это как, Адри? Что ты придумала? Раньше, чем мне стукнет восемнадцать, меня даже опекун не может выдать замуж!
Да нет же, глупышка! засияла улыбкой сестренка. Я не про то! Я предлагаю нам подумать и найти в округе кого-то, кто согласится взять тебя в жены, не блокируя тебе дар, и согласится приютить у себя и меня до совершеннолетия!..
Это нереально, сразу же скисла я. В округе все, даже вороны, знают о моем даре некромантии, и о том, что мы разорены. Дяде придется хорошенько постараться, чтобы найти мне супруга, который достаточно богат сам, чтобы не требовать за мной приданое. Про то, чтобы потратить дополнительно кучу монет, дабы отправить меня в академию, в данной ситуации даже речи быть не может. А блокируют дар, между прочим, бесплатно. И я, горько вздохнув и безнадежно махнув рукой, выбежала из комнаты.
Я по опыту знала, что когда мои эмоции выходят из-под контроля, то дар тоже просыпается и прорывается наружу мелкими скелетиками мышей, погибших птичек и даже некрупных собак и кошек. На больше моего неразвитого дара не хватало. Но сейчас и этого было слишком много. Если дядя обнаружит у себя в кровати парочку скелетов давно подохших крыс, он вряд ли обрадуется. Скорее, укрепится в мысли, что мне нужно блокировать дар.