Звенящую тишину разорвал настойчивый шёпот. Сначала далёкий, невнятный, едва различимый. Потом всё ближе и отчётливее. Не один голос, а несколько. Тревожные, настойчивые, умоляющие. Они звучали не внутри него, а снаружи, словно пробиваясь сквозь толщу воды или густой, непроницаемый туман.
граф ваша светлость
пожалуйста
Лео попытался игнорировать. Свет был так близок! Ещё немного
Но шёпот усиливался, становился всё отчётливее, навязчивее. Он мешал концентрации, разрывал хрупкую связь с тёплым сиянием.
граф Леонард очнитесь доктор, он не дышит
Граф? Откуда это странное слово? Какая нелепая глупость! Он Лео Виллард. CTO. Циник. Победитель. Мёртвый победитель. Оставьте меня в покое! Я почти у цели!
ради Бога, ваша светлость, откройте глаза!..
пульс есть, но крайне слабый
этот проклятый поединок
Шёпоты сплелись в невыносимый, раздражающий гул. Свет в конце туннеля начал мерцать, словно умирающая звезда, отдаляться. Лео почувствовал не просто досаду панический ужас. Его тянуло обратно! Из умиротворяющей темноты куда-то совершенно в другое место.
Нет! отчаянно закричал он в своём сознании. Я хочу к свету! К отцу! Оставьте меня навсегда!
Но шепоты, теперь уже почти истошные крики, накрыли его сознание ледяной волной:
Граф Леонард! Очнитесь сию же минуту!
И вместе с последним, отчаянным приказом пришло ощущение. Первое с момента взрыва. Не боль. Холод. Ледяной, пронизывающий до костей холод. И давящая тяжесть. Страшная, парализующая тяжесть во всем несуществующем теле. И отчётливый запах. Не гарь и не бодрящий кофе. Что-то чуждое горькие лекарства? Запах воска? Старого дуба? Пыли веков?
Свет в конце туннеля погас окончательно. Темнота сгустилась, но теперь она была не успокаивающей, а угрожающей, наполненной чужими голосами и навязчивыми, пугающими ощущениями. Последнее, что успел подумать Лео Виллард, прежде чем его сознание сжалось в тугой, болезненный комок под натиском безжалостной реальности, которая его настигала:
«Что что за чёртов баг теперь?!»
И мир Лео Вилларда, циника из технологичного будущего, окончательно рухнул, чтобы дать рождение чему-то или кому-то совершенно иному.
Глава 6. Острая шпага амнезии
горьких трав, воска и крови. Старой, запекшейся крови.
Лео застонал. Звук собственного голоса удивил его он был чужим, более низким, с легкой хрипотцой.
«Ваша светлость! Святые угодники, он очнулся!» женский голос, высокий и перепуганный, прозвучал совсем рядом.
«Быстро, Марго! Позови господина де Люсьена и доктора!» другой голос, мужской, сдержанный, но напряженный.
Лео заставил себя открыть глаза. Веки казались свинцовыми. Свет, проникающий сквозь тяжелые штофные занавеси, резал незащищенное зрение. Он моргнул, пытаясь сфокусироваться.
Потолок. Не гладкий белый гипсокартон его пентхауса, а темные, массивные деревянные балки. На них замысловатая резьба и паутина в углах. Стены. Каменные, местами покрытые потертыми гобеленами с охотничьими сценами. Мебель. Тяжелая, дубовая, темная. Все дышало стариной, богатством и чужбиной.
К нему склонилось лицо. Молодая девушка в простом сером платье и белом чепце. Ее глаза, широко раскрытые, были полны страха и надежды?
«Граф Ваша светлость как вы себя чувствуете?» прошептала она.
Граф? Ваша светлость? Лео попытался пошевелить языком. Он ощущал сухость и странную пустоту. Где импланты? Где голографический интерфейс?
«Где» он попытался начать, но голос сорвался в кашель. Боль в груди взорвалась новой волной. Он застонал.
«Не говорите, Ваша светлость, ради Бога!» девушка схватила с прикроватного столика кубок и осторожно поднесла к его губам. «Пейте. Это отвар, успокаивает и облегчает боль.»
Лео сделал глоток. Жидкость была теплой, горькой и противной. Совсем не «Бразилия Сантос». Он откинулся на подушки, чувствуя, как слабость накатывает снова. Его взгляд упал на руки, лежащие поверх толстого шерстяного одеяла. Руки не его. Длинные пальцы, ухоженные, но сильные, с едва заметным шрамом на костяшке указательного пальца. На одной массивный перстень с темным камнем.
Дверь распахнулась. Вошел мужчина лет сорока, в строгом, но дорогом камзоле темно-синего цвета. Его лицо было бледным, с глубокими морщинами усталости вокруг глаз, но взгляд острым и проницательным. За ним следовал пожилой человек с кожаным саквояжем явно доктор.
«Леонард,» произнес мужчина в камзоле, подходя к кровати. Его голос был спокойным, но в нем слышалось огромное напряжение. «Слава Господу. Мы боялись» Он не договорил.
«Где я?» выдохнул Лео, цепляясь за единственный вменяемый вопрос. Его собственный голос все еще звучал чуждо.
«В твоих покоях, Леонард. В замке Виллар,» ответил мужчина. Он обменялся быстрым взглядом с доктором. «Ты был тяжело ранен.»
«Ранен? Как?» Лео чувствовал, как паника, холодная и липкая, начинает подниматься изнутри, приглушая боль. Виллар? Замок? Ранен?
«На дуэли, Ваша светлость,» тихо сказал доктор, аккуратно отодвигая одеяло и начав осматривать тугую повязку на груди Лео. «Пуля графа де Марвиля прошла опасно близко к сердцу. Чудо, что вы живы.»
«Граф де Марвиль?» Лео повторял слова, как заученные фразы на незнакомом языке. Ничего не значило. Дуэль? Пуля?