«Рено де Марвиль,» пояснил мужчина в камзоле, и в его голосе прозвучало ледяное презрение. «Он вызвал тебя. Обвинил во внимании к его супруге. Ты знаешь его, Леонард. Вспыльчивый дурак и ужасный стрелок. Повезло, что он лишь задел тебя, а не убил наповал, и что его собственная рана в плечо несерьезна. Хотя, учитывая обстоятельства, возможно, лучше было бы» Он снова не договорил, но смысл был ясен.
Переспал с женой Дуэль Ранен Куски информации складывались в чудовищную картину. Лео закрыл глаза. Это бред. Галлюцинация. Кома. Мозг, поврежденный взрывом, генерирует какую-то фантастическую историю на основе исторических романов или игр. Надо проснуться.
Он сосредоточился. Вспомнил, как выходил из виртуальной реальности резкое движение головой, глубокий вдох. Лео резко дернул головой и вдохнул полной грудью. Острая боль в груди заставила его закашляться так, что слезы выступили на глазах. Доктор и мужчина в камзоле встревоженно засуетились.
Не помогает. Лео попробовал другой способ ущипнуть себя. Он поднял свою новую, чуждую руку и изо всех сил ущипнул кожу на запястье. Больно! Очень больно! Но потолок с балками не исчез. Девушка в чепце не растворилась. Запах трав и крови не сменился запахом больничного антисептика.
Он ущипнул сильнее. Еще сильнее. До синяка. Ничего. Только боль в запястье добавилась к боли в груди и голове. Реальность оставалась непоколебимой: каменные стены, дубовые балки, перепуганные лица в старинных одеждах, пульсирующая рана от пули.
Не кома. Ужасная, невозможная догадка начала кристаллизоваться
в его сознании, холодная и неумолимая. Это реальность. Новая реальность. Я не Лео Виллард. Я граф Леонард Виллар. Сердцеед. Дуэлянт. И я чудом выжил после того, как меня подстрелил рогоносец-муж.
Он открыл глаза. Взгляд его, еще мутный от боли и слабости, но уже лишенный прежней растерянности, скользнул по лицам, склонившимся над ним: служанке, доктору, тому мужчине в камзоле, который назвал его «Леонардом» с такой фамильярной тревогой? Брат? Друг? Управляющий?
Выжил. Но какой ценой? Мысли лихорадочно заработали. Они говорят, я был тяжело ранен. Почти умер. Значит амнезия идеальное объяснение. Кто будет сомневаться?
Лео сделал вид, что с трудом фокусирует взгляд на мужчине в камзоле. Он намеренно позволил своему лицу выразить полную, искреннюю пустоту и непонимание.
«Я я не помню,» прошептал он, вкладывая в голос всю возможную слабость и растерянность. «Ни дуэли ни этого де Марвиля ни вас.» Он замолчал, словно собираясь с силами, а затем добавил, глядя прямо в глаза мужчине: «Кто вы? И кто я?»
В комнате воцарилась гробовая тишина. Служанка ахнула и прикрыла рот рукой. Доктор замер с пузырьком микстуры в руке. Лицо мужчины в камзоле стало абсолютно бесстрастным, но в его глазах мелькнуло что-то шок? Соображение? Расчет?
Хороший ход, Виллард или Виллар? подумал Лео, чувствуя, как его новое, израненное тело требует сна. Теперь мяч на их стороне. А мне мне нужно время. Чтобы понять. Чтобы выжить. В этом новом, безумном мире, где правят шпаги, интриги и чужие жены. И последняя мысль перед тем, как темнота снова накрыла его, была горькой и ироничной: ну что ж, граф Леонард Виллар. Похоже, твоя "игра" только начинается. И ставки гораздо выше.
Глава 7. Стратегия призрака в графской шкуре
Он умер. Ослепительная вспышка жёлтой машины. Мгновение всепоглощающего хаоса. А затем беспросветная тьма. Умиротворение. Призрачный свет. И этот шёпот, вырвавший его из ласковых объятий небытия и швырнувший сюда, в измученное тело, в этот каменный склеп под тяжёлыми балками, пропитанный запахом крови и трав. Лео Виллард прах. Его тело пепел, развеянный где-то в будущем, где сейчас, вероятно, копаются в обломках и слагают скорбные некрологи о «трагической гибели IT-магната».
А он жив. В плену тела графа Леонарда Виллара. Человека, осмелившегося разделить ложе с чужой женой, вызванного на дуэль, сражённого пулей в грудь и чудом избежавшего смерти. Человека, чьё прошлое непроглядная тайна: с врагами, друзьями, долгами, привязанностями, репутацией и, судя по всему, с даром плодить проблемы из ничего.
Душа Мысль, над которой он прежде презрительно посмеялся бы, заставила его с трудом сглотнуть вязкий комок. Неужели это она? Переселение душ? Рай, ад, муки чистилища? Он вспомнил тёплый, манящий свет в конце туннеля, сладостное предвкушение встречи с отцом. А потом спасение той женщины и ребёнка Ирония нависла над ним, тяжелее дубовых балок. Неужели этот опрометчивый порыв героизма? Он, циник и эгоист до мозга костей, совершил единственный в жизни истинно самоотверженный поступок и угодил не в райские кущи, не в отцовские объятия, а в преисподнюю аристократических интриг и огнестрельных ран? «Боже, если Ты существуешь, у Тебя непостижимо извращённое чувство юмора».
Боль в груди разгорелась с новой силой, словно в подтверждение кошмарной реальности. Он издал приглушенный стон, не в силах сдержать его.
Дверь бесшумно приоткрылась. В проёме возникла фигура не служанка в чепце, а молодой человек лет двадцати пяти, одетый в скромную, но безупречно чистую ливрею приглушённого зелёного цвета. Его лицо было бледным от бессонных ночей, но в глазах плескались искренняя тревога и облегчение.