Работа шла своим чередом. Леонард даже позволил себе расслабиться, объясняя Мари хитрости деления. Вдруг раздался тихий стук в дверь. Вошел Пьер с еще одним письмом на подносе.
«От месье Франсуа Леруа, месье граф. Из Парижа.»
Сердце Леонарда учащенно забилось. Он сорвал сургучную печать и быстро пробежал глазами изящные строки:
«Графу де Виллару
Ваше письмо, полное столь необычных идей и искренней заботы о просвещении, глубоко меня тронуло и заинтриговало. Я долго размышлял над вашим предложением и принимаю его. Видение школы, где талант важнее происхождения, где знания служат прогрессу, а не просто украшению ума, достойно самой горячей поддержки. Я согласен стать наставником для ваших юных дарований и выезжаю из Парижа к концу недели. Подробности нашего сотрудничества и мои скромные требования мы обсудим лично по моем прибытии. С нетерпением жду встречи и возможности внести свой вклад в ваше замечательное начинание.
С глубочайшим уважением, Франсуа Леруа.»
«ДА!» вырвалось у Леонарда громче, чем он планировал. Жак и Мари вздрогнули и удивленно подняли на него глаза. Он засмеялся, счастливый и немного смущенный. «Отличные новости! Наш учитель едет! Месье Леруа согласился!»
Они заулыбались, разделяя его радость, хотя и не до конца понимая ее масштаб. Леонард перечитал письмо еще раз. Это была победа. Настоящая, значимая. Луч света в туннеле предстоящих светских обязательств.
Он снова погрузился в работу с удвоенной энергией. Цифры, планы, детские вопросы все это было его щитом от мира маркиз, невест и династических долгов. Вечером, когда Жак и Мари, уставшие, но довольные, ушли, Леонард еще долго сидел над картой дорог, ведущих к Фурво. Он мысленно уже был там, среди шума строящейся мельницы, запаха свежего дерева и открытых лиц детей, жаждущих знаний. Письма с приглашениями лежали в стороне, аккуратной, но пока неглавной стопкой.
«Пусть висит «Квест», решительно подумал он, обводя карандашом участок дороги возле реки. «Мое настоящее здесь. На этих дорогах. В этой школе. С этими людьми. А маркиза, ее «камешек в арке» и три мадемуазель подождут. Или найдут себе другого «порядочного» графа».
Он откинулся на спинку кресла, глядя на пламя свечи. Впереди была поездка к Леруа, спор с де Люси, сбор «чрезвычайного вспомоществования» для нужд армии на восточных рубежах, бесконечные расчеты И это было его настоящее. Куда более реальное и важное, чем любой трюфельный паштет или перспектива «плодовитой партии». Он улыбнулся. Светские раунды были неизбежны, но поле битвы за свое будущее он выбрал сам. И это поле было далеко от позолоченных салонов Парижа.
Глава 20. Золото для Востока, Розы для Амели и Тень Тетушки
«Целый полк сапог собираются обуть на наши деньги!» кузен откинулся в кресле, постукивая ногтями по резной ручке.
Леонард уже мысленно прокручивал цифры. Отчеты Жака и Мари лежали перед ним.
«Благодаря новым жерновам на мельнице в Фурво, продаже излишков зерна, качественной шерсти, Арман, и экономному ведению хозяйства здесь, в Париже, он слегка подчеркнул последнее, вспоминая прошлые расточительные траты графа на любовниц, мы прибавили. Но эта сумма» Он показал на цифру из указа. «Она съест почти всю нашу прибыль за этот квартал. И отложенное на новую школу под крышей и дорогу.»
«Квест «Спасение Королевства» активирован. Награда: лояльность Короны. Штраф за отказ: опала + возможный аудит фискальной палатой,» пронеслось в голове Леонарда. Он вздохнул.
«Отправлять надо. И сейчас. Король не ждет. Но это означает» Он посмотрел на Армана. «что на ближайшие месяцы мы затягиваем
пояса. Никаких новых крупных проектов. Только поддержание текущих. И никаких лишних трат на светские забавы.»
Арман нахмурился, но кивнул. Он понимал необходимость.
«Порядочный граф должен быть и патриотом, кузен. Что ж, прикажу Пьеру подготовить векселя и надежного курьера. Золото отправим сегодня же. Надеюсь, хоть сапоги солдатам купят, а не пропьют интенданты.»
Он встал, уже мысленно переключаясь на организацию отправки.
«А тебе, между тем, пора готовиться к обеду у де Боссе. Не забудь про свою порядочную розу.»
Визит в особняк де Боссе прошел под знаком удивительной нормальности. Мадам де Боссе, дама с орлиным носом и цепким взглядом, была любезна и чуть назойлива в своем стремлении продемонстрировать дочь. Сам обед изысканный, но без излишней вычурности был действительно восхитителен: нежнейший паштет из кролика, утка в медово-апельсиновом соусе, легкий как облако десерт.
Амели оказалась милой и скромной. Румянец на ее щеках вспыхивал ярче вишни, когда Леонард обращался к ней. Ее реакция на подарок редкий, нежно-розовый сорт розы в изящном кашпо, доставленный с немалыми усилиями Пьера, была искренним восторгом.
«О, месье граф! Она восхитительна!» Амели аккуратно прикоснулась к бархатистому бутону. «Я обожаю розы! И этот оттенок Он такой нежный! Я поставлю ее в оранжерее, где ей будет много света! Спасибо вам огромное!» Ее глаза сияли чистосердечной благодарностью, без и тени расчета или кокетства, ожидающего бриллиантов.
Леонард ловил себя на мысли, что ему действительно приятно. Амели была как свежий ветерок после удушливых духов светских львиц. Она расспрашивала его о Фурво, о школе с искренним интересом, а не с вежливой скукой. Она говорила о своем саде с настоящей страстью. «Она хороша,» констатировал он про себя. «Очень. Искренняя. Добрая.»