прямо и недвусмысленно. Ваша жизнь дороже любых условностей или спешки».
Он замолчал, давая ей осознать сказанное. В его глазах читалась не только профессиональная обеспокоенность, но и искреннее человеческое сочувствие к этой хрупкой, сломленной молодой женщине, попавшей в чудовищную ситуацию.
«Отдыхайте, графиня», мягко сказал он, закрывая саквояж. «Я пришлю Жизель с настойкой. И поговорю с управляющим. Здоровье прежде всего. Поверьте, старому врачу».
Доктор поклонился чуть глубже, чем при входе, и вышел, осторожно притворив дверь.
Елена осталась одна, обдумывая его слова. «Верная смерть... Лихорадка... Воспаление...» Холодный ужас от перспективы поездки сменился новой волной паники при мысли о заточении в этих четырех стенах, рядом с тем, что предстояло решить. Но доктор казался искренним и знающим. Противоречить ему значило идти на неоправданный риск. Она сжала одеяло, чувствуя, как слабость накатывает с новой силой. Выбора, по сути, не было.
Внезапно дверь приоткрылась, и в комнату осторожно вошел месье Бернар. Его лицо было еще более усталым и озабоченным, чем накануне. Он низко поклонился.
«Ваше Сиятельство, прошу прощения за беспокойство», начал он, его голос был сухим и деловым, но в глубине глаз читалась усталость. «Доктор подтвердил необходимость вашего пребывания здесь в полном покое. Мы задержимся как минимум на неделю.»
Елена почувствовала смешанное чувство... Отсрочка поездки облегчение, но неделя в этой комнате...
«Неделю?» переспросила она слабым голосом. «Но... поместье... семья графа... Они ждут известий...»
«Все необходимые известия уже отправлены, Ваше Сиятельство», поспешил успокоить ее Бернар. «Ваше выздоровление сейчас главная задача. Мы позаботимся обо всем необходимом для вашего комфорта.» Он слегка наклонил голову, давая понять, что медицинский вопрос закрыт и обсуждению не подлежит.
Елена кивнула, чувствуя, как слабость накатывает с новой силой. Бежать она все равно не могла.
«Хорошо, месье Бернар», прошептала она.
Бернар выпрямился, и его взгляд стал еще более сосредоточенным.
«Благодарю за понимание, Ваше Сиятельство. Однако...» Он сделал едва заметную паузу, и его голос, оставаясь почтительным, обрел ту самую непоколебимую твердость долга, которая так пугала Елену. «Есть тяжелый вопрос, требующий вашего решения незамедлительно. Тело... тело его сиятельства графа Гаспара. Его необходимо... предать земле. Или подготовить к перевозке.»
Елена замерла. Тело мужа. Того самого мужа, которого она никогда не знала. Мысль о нем вызывала лишь ледяной ужас и чувство чудовищной несправедливости. Но отказаться решать значило показать себя бесчувственной или безумной. Она невольно сжала одеяло. Жизель тихо вошла в комнату и тихо всхлипнула.
«Какие... какие варианты, месье Бернар?» спросила Елена, заставляя себя смотреть на него. «Что... что обычно делают в таких случаях?»
Бернар вздохнул, его взгляд был устремлен куда-то в пространство за ее плечом.
«Учитывая расстояние до родового склепа де Вольтеров в Нормандии и... состояние дорог, немедленная перевозка в свинцовом гробу, как подобает его сану, практически невозможна здесь и сейчас. Такая подготовка и сам гроб требуют времени и специальных мастеров, которых поблизости нет». Он сделал паузу. «Самый достойный и распространенный в таких обстоятельствах путь временное погребение здесь, в местной церковной ограде. С соблюдением всех возможных почестей. А когда вы окрепнете и прибудут родственники или представители семьи, они смогут принять решение о перевозке тела с подобающим кортежем в родовую усыпальницу... или... тело можно будет по их решению эксгумировать. Церковь разрешает это при наличии веских причин, кои, несомненно, здесь есть.»
Он немного помолчал, давая ей осознать сказанное.
«Другой вариант бальзамирование местными средствами и перевозка в запечатанном гробу в ближайший город, где есть подходящая часовня для отпевания и прощания до прибытия родни. Но это также рискованно из-за вашего состояния и времени, которое займет организация. И бальзамирование здесь... не столь совершенно, как в столице. Доктор может попытаться, но гарантий нет.»
«Третий...» Бернар с трудом выговорил, «третий вариант немедленная перевозка в простом гробу к родовому замку, но это долгий путь, и... сохранность...» Он не договорил, но Елена поняла. Разложение. Она сглотнула ком в горле, чувствуя, как ее тошнит.
Мысль о том, что тело мужа будет временно закопано здесь, под окнами этого убогого постоялого двора, была невыносима.
Но мысль о том, что оно начнет разлагаться в повозке рядом с ней по пути в Нормандию... была еще страшнее. Бальзамирование в глуши звучало кошмарно и ненадежно.
«Временное... погребение здесь», выдавила она из себя, чувствуя, как холодеют пальцы. «В церковной ограде. С почестями. Чтобы позже... позже его перевезли домой.» Она не могла назвать замок де Вольтер своим домом.
Бернар склонил голову в знак согласия, его лицо выражало понимание тяжести решения.
«Как прикажете, Ваше Сиятельство. Я немедленно займусь организацией. Священник уже извещен. Все будет сделано с должным уважением. Я подготовлю все необходимые документы для вас и для семьи.» Он поклонился еще раз. «Прошу прощения за причиненные страдания. Отдыхайте. Я позабочусь обо всем».