Жизель, закончив укладывать волосы и поправив одеяло, всплеснула руками:
«Ох, почти забыла! Доктор велел дать вам настойку валерианы, как только проснетесь. Успокоит нервы и боль притупит. Я мигом, Ваше Сиятельство!»
Она юркнула за дверь, оставив Елену наедине с гнетущими мыслями о «вдовьей доле», возможном замужестве и суровом девере.
Важно для нас с вами! Дорогие читатели!
Спасибо, что дочитали эту главу! Ваше внимание и время для меня бесценны.
Пишу я не в пустоту, а именно для вас. И знаете что? Ваши комментарии это волшебство! Серьезно!
Помните Снежную Королеву? Один ваш комментарий о ней вдохновил меня на целый новый роман "Второй шанс для сердцееда", который уже публикуется и набирает обороты!
А еще один комментарий... Он дал жизнь совсем новой истории! Я прямо сейчас пишу ее (спойлер: там будет кое-что про "пустышку" ). Скоро начну выкладывать!
Любое ваше сообщение даже короткое "нравится!" или идея может стать семечком для целого нового романа. Пишите все, что думаете, делитесь эмоциями, задавайте вопросы! Не бойтесь! Я читаю ВСЕ и вдохновляюсь вами каждый день.
Но чтобы я могла продолжать писать ДЛЯ ВАС, мне очень нужен ваш сигнал!
Ваша подписка это главный знак для меня, что мои романы вам нравятся, что вы ждете продолжения, что я пишу НЕ ЗРЯ. Это моя энергия и мотивация!
Поэтому, пожалуйста:
1) ПОДПИШИТЕСЬ! - это займет пару секунд, но значит для меня ОЧЕНЬ много!
2) КОММЕНТИРУЙТЕ! - Ваши мысли творят чудеса. Кто знает, может, ваше сообщение станет началом следующего бестселлера?
Пишу ради вас и благодаря вам. Давайте творить волшебство вместе!
С огромной теплотой и благодарностью, Натали Карамель!
Глава 9: Тяжелые Решения
«Ваше Сиятельство? Можно войти?» раздался спокойный, слегка хрипловатый голос доктора.
«Входите», отозвалась Елена, стараясь придать голосу больше твердости, чем было на самом деле.
Дверь открылась, пропуская невысокого плотного человека лет пятидесяти в добротном, но поношенном камзоле темно-зеленого сукна. Его лицо, обветренное и морщинистое, дышало усталостью, но карие глаза под густыми седыми бровями смотрели внимательно и доброжелательно. В руках он нес небольшой кожаный саквояж, потертый до блеска на углах.
«Доброе утро, графиня», доктор склонил голову, не делая полного поклона видимо, профессиональная привилегия. «Как вы себя чувствуете после ночи? Жизель говорила, аппетита нет, и боль в плече беспокоит.»
Он подошел к кровати, поставил саквояж на стул и внимательно, без назойливости, осмотрел Елену.
«Голова? Трещит? Тошнота была?» он мягко взял ее руку, положив пальцы на запястье. Его прикосновение было уверенным и прохладным.
«Голова... тяжелая. Но не так, как вчера. Тошнило немного утром», честно призналась Елена, стараясь не отдергивать руку. Пульс под пальцами врача казался ей слишком частым, слишком выдающим чужеродность, скрытую под кожей графини.
«Гм», промычал доктор, сосредоточенно считая удары. Он наклонился, осторожно приподнял веко Елены, заглянул в зрачок при свете из окна. «Посмотрите влево... теперь вправо... Следите за моим пальцем». Он медленно поводил указательным пальцем перед ее глазами. «Головокружение при движении глазами есть?»
«Немного... когда резко», ответила Елена, чувствуя легкую дурноту.
«Ожидаемо», кивнул доктор. «Сотрясение мозга, сударыня. Не шуточное». Он отпустил ее руку и перешел к осмотру плеча и ребер. Его пальцы, опытные и осторожные, надавили вокруг синяка. Елена вскрикнула от резкой боли. «Ох, простите, простите, графиня. Но надо знать, не треснуло ли что под кожей. Ребра целы, слава богу, но ушиб глубокий, гематома обширная». Он покачал головой, открывая саквояж. «Продолжайте мазать тем составом, что я оставил. Холод и покой лучшие лекари сейчас. А теперь...» Он достал маленький деревянный молоточек. «Позвольте проверить рефлексы. Не пугайтесь.»
Небольшие постукивания по коленям и локтям заставили Елену вздрогнуть. Доктор внимательно наблюдал за реакцией ее мышц.
«Нервы целы», констатировал он с некоторым облегчением. «Но организм ваш, графиня, перенес чудовищный удар. И физический, и душевный. Вы в глубоком шоке, нервном истощении. Это видно по глазам, по пульсу, по цвету кожи.» Он сложил инструменты обратно в саквояж, его лицо стало серьезным. «Месье Бернар торопится везти вас в поместье. Понимаю его здесь условия не для вашего ранга, да и дела семейные... Но, как врач, я обязан вас предупредить: дорога сейчас верная смерть. Или, в лучшем случае, тяжелейшая лихорадка и долгое, возможно, безнадежное выздоровление».
Елена почувствовала, как похолодели пальцы.
«Вы... вы преувеличиваете, доктор? Два дня в повозке...»
«Два дня тряски по нашим ухабам?» Доктор усмехнулся без веселья. «С вашим сотрясением? С этими ушибами? Сударыня, малейшая лихорадка, спровоцированная переутомлением, холодом или просто встряской и воспаление может пойти куда угодно: в мозг, в легкие, в ушибленные ткани. А ресурсов у вашего организма бороться ноль. Вы едва держитесь». Он посмотрел на нее с неподдельной тревогой. «Вам нужен абсолютный покой. Здесь. В тепле. Под постоянным наблюдением. Я буду навещать вас дважды в день. Жизель неотлучно. Только так вы сможете набрать достаточно сил, чтобы перенести путешествие без катастрофических последствий. Я... я скажу это месье Бернару