Там труп, сказал он коротко. Дверь заперта изнутри.
Значит, выбиваем, решил я.
Мы не стали церемониться. Один хороший удар плечом, и старая дверь с треском вылетела внутрь.
Квартира была маленькой, убогой комнатушкой с одним окном. В нос ударил сладковато-приторный запах тлена и алхимических реагентов. И посреди этого хаоса, на полу, лежал он.
Старый, иссохший человек в поношенной одежде. Его пергаментно-жёлтое лицо было спокойным, почти умиротворённым. Кожа была покрыта тёмными, чернильными прожилками. А глаза они были абсолютно чёрными, без зрачков и радужки.
Повсюду были разбросаны бумаги. Сложные некромантские схемы, алхимические формулы, какие-то зашифрованные записи.
Это не Коровин, сказал Дамиан, осматривая тело. Это кто-то другой.
Меня всё это начало отчаянно раздражать. Снова загадка. Снова тупик. Какая-то бесконечная, жестокая игра, в которую нас втянули.
Зачем мы здесь? С этим трупом Здесь ничего нет! в сердцах сказал я.
Ошибаешься, ответил Дамиан, его взгляд был прикован не к телу, а к самой комнате. Если здесь есть такое мощное защитное поле, значит, есть и тот, кто его держит. Или то, что его питает. Артефакт.
Мы начали обыск. Среди бумаг, хлама и склянок мы искали источник магии. И Дамиан его нашёл.
На запылённой полке, среди старых книг, стояла она. Неказистая статуэтка из чёрного камня, изображающая какую-то крылатую змею. Она не светилась, не излучала энергии. Но если присмотреться, можно было увидеть, как по её поверхности пробегают лёгкие, едва заметные разряды.
Я протянул руку и взял её. И почувствовал.
Под моими пальцами гудела сжатая до предела мощь. Это был невероятно сильный артефакт. Он и питал всё это поле.
Забираем бумаги и её, сказал я. И уходим.
Мы собрали все схемы и записи, я сунул статуэтку в карман, и мы вышли из квартиры, оставив за собой запертую изнутри комнату с мертвецом.
Уже на улице, отойдя на пару кварталов, я остановился.
Дай-ка я посмотрю
Я достал статуэтку. Теперь, когда мы были за пределами её глушащего поля, я мог «увидеть» её по-настоящему.
Я закрыл глаза. Увидел Сеть. Увидел мощный, тёмный поток энергии, который питал этот артефакт. И увидел нить. Тонкую, управляющую нить, которая тянулась от статуэтки к её хозяину.
Я мысленно пошёл по этой нити. Через весь город. Через поля. Прямо к стенам Академии. Вверх, в самую высокую башню. В кабинет, где в камине горел зелёный огонь, а на стене висела карта Империи.
Нить вела к человеку, который сидел за столом.
Я открыл глаза. Моё лицо, должно быть, было белым, как полотно.
Дамиан, сказал я, и мой голос был едва слышен. Эта нить она ведёт к ректору. К Разумовскому.
Что? Дамиан вырвал меня из транса. Не может быть. Ты уверен?
Абсолютно, ответил я, глядя на него пустыми глазами.
Нет он замотал головой. Нет, это какая-то ошибка. Ловушка. Он не может быть Магистром. Это бессмысленно. Он же сам ведёт войну с «Химерами»! Может, он нашёл этот артефакт и изучал его? Или кто-то использует его кабинет, чтобы пустить нас по ложному следу?
Он не мог поверить. Он начал искать оправдания, строить теории. А во мне поднималась волна чистой, незамутнённой ярости. Я с самого начала ему не доверял! Этот хитрый лис, этот политик, он всегда играл в двойную игру, всегда недоговаривал, а потом потом он усыпил мою бдительность. Заставил поверить ему!
Чёрт! Сука! Тварь! я заорал прямо посреди улицы, матерясь так, как не матерился со времён службы в армии. Люди вокруг шарахались от меня.
Дамиан схватил меня за плечи.
Воронцов, успокойся! Возьми себя в руки! его голос был как сталь.
Я не могу! выкрикнул я, пытаясь вырваться. Я хочу прямо сейчас телепортироваться к нему в кабинет и стереть его с лица земли!
И что дальше не отпускал он меня. Ты убьёшь его, и мы никогда не узнаем всей правды! Кто он? Зачем он это делает? Это наш козырь, Воронцов! Наш единственный настоящий козырь! Мы можем ему это предъявить, но не сейчас! Не так! Сначала нужно всё обдумать.
Его слова, холодные и логичные, начали пробиваться сквозь мою ярость. Он был прав.
Хорошо, выдохнул я, немного успокаиваясь. Хорошо. Ты прав.
Мы вернулись во дворец. Молча. Я был опустошён.
Этот день мы провели более спокойно. За обедом мы в общих чертах рассказали Лине о нашей находке о мёртвом некроманте и артефакте. Мы не упоминали имя ректора. Но она видела, что я сам не свой. Злой, замкнутый, погружённый в свои мысли.
Вечером, когда я собирался уйти к себе, она остановила меня.
Алексей, постой.
Она пошла со мной в мои апартаменты. Когда дверь за нами закрылась, она встала передо мной, скрестив руки на груди.
Я не уйду, пока ты мне не расскажешь, что с тобой происходит. Я вижу, что тебя что-то гложет. Что-то, что хуже любых «Химер». Говори.
Она смотрела на меня, и в её глазах было не просто любопытство, а настоящая тревога. И я сломался. Я больше не мог носить в себе эту ложь. Не перед ней. Она заслуживала правды. Какой бы страшной она ни была.
Я взял её за руку и усадил на диван. Я сел напротив.
Хорошо, сказал я, и мой голос дрогнул. Я расскажу.
Я постарался быть предельно искренним. Я понимал, что впервые признаюсь в своей тайне другому человеку, и я не знал, какими могут быть последствия.