Размышления прервал заунывный плач под боком. Некто причитала женским голоском и, кажется, раскачивалась из стороны в сторону, отчего одежда на ней издавала мягкий шелест.
Наконец, мрак отступил и чувства вернулись.
Через силу открыв глаза, уставилась в высокий испещренный трещинками потолок, долго изучала массивную хрустальную люстру с висюшками, потом обвела пространство взглядом. Интерьер был непривычен. Стены украшали гобелены в тяжелых рамах с вытканными на них пугающими сюжетами, всюду виднелась мебель из отполированного до блеска дерева, тяжелые бордовые шторы были плотно задернуты, не пропуская внутрь ни единого проблеска.
В странной комнате пахло затхлым спертым воздухом, было холодно и сыро. Превозмогая боль в висках, приподнялась и отрешенно уставилась на алые угли, тлеющие в старинном камине. Тепла огонь не давал и над полом свистели леденящие кровь сквозняки.
Тут мой взгляд сместился к углу, и я рассмотрела ту самую плачущую девушку.
Она сидела на низком пуфике и, зарывшись лицом в ладони, действительно покачивалась. Каштановые волосы собраны в небрежный пучок, одежда выглядит нелепо и смешно и напоминает наряд позапрошлого столетия, вся в рюшах, бантиках, кружеве.
Словно выпав из реальности, незнакомка рыдала навзрыд, оглашая комнату яркими всхлипами. Я хотела ее окликнуть, но не успела.
Тяжелая, покрытая резьбой дверь, распахнулась в комнату вошла полная дама с большим подносом. Она выглядела еще более забавно, чем первая. На голове красуется белый помятый чепец с жестким кружевом, из-под которого торчат седые жидкие волосенки. Полное тело облегает черное строгое платье с юбкой до пола из грубого сукна. На широкую талию повязан передник из набивной светлой ткани.
Опять за свое, миледи? Бросив на рыдающую полный укора взгляд, она подошла к низенькому столику, поставила поднос и недовольно буркнула, все вам говорят прекращали бы уже. Всё равно слезами делу не поможешь.
Я ни в чем не виноваа-ата, неожиданно отняв ладони от распухшего от рыданий лица, протянула та нараспев. Это Генри! Генри поглоти его демоны ада. Он один виновен в заговоре против короля. Мы не знали, никто из нас. Почему нас всех сослали в гиблые земли? За что? О, горе мне. Горе. Я зачахну здесь, никогда не найду себе мужа и умру старой девой.
Полно причитать, леди Кэтрин, третий день одно и то же, с раздраженным вздохом обронила вошедшая, макая в емкость тряпицу ткани и отжимая, лучше бы помогли остальным по хозяйству.
Я работать? Ты в своем уме, Дана?
Дана неодобрительно покачала головой:
Ну, дело ваше, конечно.
Выпрямилась, шагнула к кровати и вдруг подпрыгнула:
Госпожа, вы очнулись? Хвала Богине!
Заметив, что я смотрю на нее изумленными круглыми глазами, женщина кинулась ко мне, объясняя:
Тише, тише, лежите. Вам еще рано вставать после того, что довелось пережить в королевской темнице. Ох, госпожа, как мы все переживали. Думали, не выживете. Каждый день возносили за вас молитвы. А как вы тяжело перенесли дорогу из столицы сюда, в герцогство Анжу. Весь путь метались в бреду, бормотали какие-то глупости. Никто уже и не ждал, что оправитесь.
Пока дама тараторила, я усиленно соображала. Какое королевство? Что за герцогство? Стоп. Она обратилась ко мне «госпожа»? И говорит вроде не по-русски, хотя я отлично ее понимаю, да и сама, кажется, являюсь носительницей непривычного северного диалекта.
И вообще что это за странное холодное место?
Вот. Это снимет головную боль, дама быстро приблизилась, уложила мне на лоб мокрую тряпицу с ароматом горьких трав и подтянула на грудь сползшее одеяло. Лежите, леди Норден. Лекарь прописал вам покой.
Она назвала меня Норден?
Откинув голову на подушку, прикрыла глаза и тихо выдохнула. Значит,
темница не привиделась. Я неведомым образом очутилась в неизвестном новом мире, в теле преданной мужем и опекуном двадцати однолетней Виктории Норден.
Воды, прошептала я, облизнув пересохшие губы. Голос был чужим, но приятным: мелодичным, томным и совсем молодым.
Несу, госпожа, Дана кинулась к столику, плеснула из хрустального графина в стакан прозрачную жидкость, вернулась к кровати и, придерживая меня за спину, помогла принять сидячее положение.
Дав себе минуту прийти в себя, взяла у дамы стакан. От жажды в горле пересохло. Забыв об осторожности, сделала большой глоток и тотчас закашлялась.
Что это? Прохрипела в слезах.
Анисовая настойка. Лекарь сам лечится и вас наказал.
Сомневаясь в пользе такого лекаря, дождалась, пока горло перестанет жечь огонь и велела:
Убери и принеси обычной воды.
Дана сдернула широкие брови к переносице.
Так это вода тут очень плохая, леди Норден. Имеет горький болотный привкус. Почти всё герцогство Анжу сплошная топь, да трясина. Почва скудная. Ничего не растет. Куда ни глянь леса и тайга. Только маленький клочок земли более-менее обжит и осушен. Но там стоит замок герцога Локвуда, рядом расположен маленький городок. Нас же, миледи, поселили в самую глушь. Потому лекарь не советовал поить вас водой. Или настойками, или вином.
Не слишком задумываясь, чем грозит существование на болотах, в условиях вечного холода, сырости и мошкары, вцепилась служанке в мощное запястье и села на кровати удобней. Спальня предстала во всей красе небогатая, но отделана со вкусом и в приятных тепло-коричневых тонах.