себе на ход и рванул так резво, словно за ним гнался дикий медведь.
Сели в защиту! Отошли! заорал я, почувствовав, что сейчас дело может закончиться плохо. Прыгунов по центру! Не спим!
Но в отличие от игроков моей команды, не спал Василий Шукшин. Он пробежал с мячом десять метров и прострелил его низом на ход Льву Прыгунову. И наш дорогой директор Илья Киселёв, видя, что как всегда не успевает, по-вратарски прыгнул руками вперёд. «Лев Яшин недоделанный», проворчал я, когда Илья Николаевич рукой выбил мяч за пределы поля. И главный судья встречи, режиссёр Сергей Герасимов с московской киностудии имени Горького, радостно засвистел в свиток и указал на одиннадцатиметровую отметку.
Ну, Илья Николаевич, прошипел я, просто нет слов. Выбежал бы Лёвка один на один, я-то пока ещё в рамке.
Да на тебя, Феллини, где сядешь там и слезешь! обиделся он.
А тем временем среди игроков «Мосфильма» разгорелся нешуточный спор о том, кто пробьёт этот пенальти. И громче всех кричал и возмущался товарищ Шукшин. Он, смачно сдабривая свои слова богатыми русскими матерными выражениями, буквально требовал мяч себе и право на пробитие этого решающего штрафного удара. Однако режиссёр Георгий Данелия предложил устроить голосование, чтобы никому не было обидно. И москвичи с большим перевесом голосов отдали мяч Льву Прыгунову.
Да идите вы все лесом! обиделся Василий Шукшин и добавил ещё несколько нелитературных слов.
Крепись, Феллини, подбодрил меня Кирилл Лавров, может быть, Лёвка ещё и промахнётся.
Ну да, буркнул я. Бывает всё на свете хорошо, в чём дело сразу не поймешь.
Точно, заулыбался наш «ленфильмовский» капитан.
Бить строго по свистку! строго предупредил гостей главный судья Сергей Герасимов.
И по команде: «камера мотор начали», брякнул кто-то из киношных футболистов, чем вызвал взрыв хохота.
Тишина на площадке! тут же осадил всех Герасимов.
А Лев Прыгунов невозмутимо поставил мяч на 11-метровую отметку, повернул его шнуровкой в мою сторону и вдруг по-хитрому подмигнул мне и, кивнув головой, показал, что будет бить в правый угол. Я тоже кивнул головой, дескать, понял, а сам подумал: «Да, бей ты хоть куда. Я всё равно прыгать не буду. Не на Оскар играем, а всего лишь на ящик коньяка. Тем более за коньяк платить придётся виновнику этого пенальти Илье Киселёву. Пусть раскошеливается, коли играть не умеет».
Наконец, убедившись, что все заняли свои места: я в воротах, зрители на трибунах, Лев Прыгунов в пяти метрах от мяча, главный судья Сергей Герасимов дунул в свисток. Лёва разбежался, заложил корпус так, что мяч неминуемо должен был полететь вправо, однако в последний момент актёр хитро вывернул голеностоп и ударил точно по центру.
«Прохиндей», пронеслось в моей голове и я, оставшись по центру рамки, на автомате со всей силы шибанул ногой по летящему в область колена мячу. И надо сказать, замечательный вышел удар. Зрители охнули, местные пацаны за воротами восторженно вскрикнули, а вратарь сборной «Мосфильма» Никита Михалков, который вышел к центру поля, чтобы посмотреть, как забьют победный гол, растерянно застыл на месте. А мяч тем временем на хорошей высоте просвистел через всё малоформатное поле и аккуратно опустился в сетку пустых ворот московской команды.
Гооол! закричали зрители на трибунах.
Даааа! громче вех заревел Илья Киселёв. Наша взялааа! Не зря Москва, спалённая пожаром, французу отдана! Гоните ящик коньяка! Качай Феллини, мужики! Качай его!
Уйди! выкрикнул я, когда ко мне разом бросились радостные одноклубники в количестве десяти человек. Не подходи! Я бешенный! Уроните, черти! Оставьте моё тело на земле! Я не хочу в космос! закричал я, когда меня всё же поймали и два раза подкинули в воздух.
Феллини, выйди, надо поговорить, протараторила она. Здравствуйте, товарищи, извините, неотложные вопросы, тактично кивнула она остальным так называемым «дачникам».
Затем я и наш новый главный редактор Первого творческого объединения «Ленфильма» проследовали на улицу. И тут Фрижета, вытащив толстый журнал со списком всех участников фестиваля, немного помявшись, приступила
к сути вопроса:
На завтра запланированы выезды творческих бригад для встреч со зрителями. Одни поедут в Выборг, другие в Кронштадт, сразу десять групп разъедутся по разным районам Ленинграда. Кто куда направится, список будет вывешен сегодня после ужина.
Поздравляю, давно пора, кивнул я, третий день только пьём, играем в разные игры и загораем.
Поздравлять пока не с чем, усмехнулась Фрижета. Тут дело такое, сегодня позвонили из Сестрорецка, они нам для фестиваля поставляют к столу свежую рыбку, и тоже попросили организовать встречу с интересными людьми из мира искусства и кино.
Это называется бартер, буркнул я.
Ну, да. Я подошла с этой просьбой к Гене Шпаликову, но он либо ничего не понял, либо настолько ушёл с головой в работу, что ничего не воспринимает. Тогда я обратилась к писателю товарищу Нагибину и поэтессе Беллочке Ахмадулиной. Но у них на завтра другие планы. Будь человеком, съезди в Сестрорецк. Тебе и делать-то ничего не придётся. Покажешь им 15-минутную нарезку фестивальных фильмов, споёшь пару песен, ответишь на вопросы. Час работы, не больше.