О Боже, вымолвила она, неужели все покинули меня и никто не сжалится надо мной?
Сударыня, послышался робкий голос. Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
Услышав эти слова, которые, как ей показалось, кто-то произнес совсем рядом, молодая женщина встрепенулась и, просунув голову и руки сквозь кожаные занавеси кабриолета, оказалась лицом к лицу с молодым человеком, стоявшим на подножке.
Это вы сейчас говорили, сударь? спросила она.
Да, сударыня, отвечал молодой человек.
Вы предлагаете мне помощь?
Да.
Скажите сначала, что здесь произошло?
Случилось вот что, сударыня: молния почти угодила в карету, разорвав постромки лошадей, ехавших впереди. Оки унесли с собой форейтора.
Женщина огляделась, ее лицо выражало сильное беспокойство.
А тот, кто правил лошадьми, ехавшими сзади, где он? спросила она.
Только что поднялся в карету, сударыня.
С ним ничего
не случилось?
Ничего.
Вы в этом уверены?
Во всяком случае, когда он спешился, то был жив и здоров.
Слава Богу!
Женщина облегченно вдохнула.
А вы где были, сударь, как вы оказались рядом так кстати и предлагаете мне помощь?
Сударыня! Меня захватила гроза, когда я гулял в этом мрачном месте; это не что иное, как вход в каменоломню. Вдруг я увидел, что из-за поворота показалась карета. Сначала я подумал, что лошади понесли, но потом понял, что ими управляет крепкая рука. Неожиданно со страшным треском полыхнула молния; я даже подумал, что она угодила в меня и мне пришел конец. Все, что я рассказываю, было как во сне.
Так, значит, вы не уверены в том, что человек, который правил лошадьми, сейчас в экипаже?
Напротив, сударыня. Я пришел в себя и видел ясно, как он туда поднялся.
Не могли бы вы убедиться в том, что он все еще там?
То есть как?
А вот как. Если он в карете, вы услышите два голоса.
Молодой человек спрыгнул с подножки, подошел к стенке фургона и прислушался.
Да, сударыня, вернувшись, сообщил молодой человек, он там.
Молодая женщина кивнула, словно желая сказать: «Хорошо!» и несколько минут просидела неподвижно в глубоком раздумье, опустив голову на руку.
Тем временем молодой человек успел разглядеть ее.
Это была молодая женщина лет двадцати трех-двадцати четырех. Лицо у нее было смуглое, но того матового оттенка, который бывает ярче и красивее розового и румяного лица.
Прекрасные голубые глаза, устремленные ввысь в немом вопросе, сияли, словно звезды. Темные волосы были ненапудрены; вопреки тогдашней моде, они ниспадали черными как смоль завитками на смуглую шею.
Будто решившись на что-то, она спросила:
Сударь, где мы находимся?
Это дорога, ведущая из Страсбура в Париж.
А какое место дороги?
Мы в двух льё от Пьерфита.
Что такое Пьерфит?
Городок.
А что за ним?
Бар-ле-Дюк.
Это название города?
Да, сударыня.
Большой это город?
Кажется, четыре или пять тысяч жителей.
А нет ли здесь проселочной дороги, которая вела бы прямо к Бар-ле-Дюку?
Нет, сударыня, во всяком случае, я о такой не слыхал.
Peccato , прошептала она, скрываясь в кабриолете.
Молодой человек выждал некоторое время, чтобы убедиться, не хочет ли она еще о чем-нибудь спросить. Она молчала, и он собрался уйти.
Это его движение, по-видимому, вывело ее из состояния задумчивости: она снова выглянула из кабриолета.
Сударь! позвала она.
Молодой человек обернулся.
Я слушаю, приближаясь, сказал он.
Вы позволите еще один вопрос?
Пожалуйста.
К задку кареты был привязан конь, не так ли?
Да, сударыня.
Он все еще там?
Не совсем так, сударыня: человек, скрывшийся в экипаже, отвязал его, а затем привязал к рессорам.
С конем тоже ничего не случилось?
Думаю, что нет.
Это дорогая лошадь, я ее очень люблю. Я бы хотела собственными глазами убедиться, что она цела и невредима. Но как я могу пройти по такой грязи?
Я могу привести лошадь сюда, предложил молодой человек.
Пожалуйста, воскликнула женщина, приведите ее! Я буду вам так признательна!
Молодой человек подошел к коню, тот поднял голову и заржал.
Не бойтесь, сказала женщина, он добрый, как ягненок.
Затем, понизив голос, она позвала:
Джерид! Джерид!
Конь, очевидно, узнал ее голос и, признав в ней хозяйку, повел головой и трепещущими ноздрями в сторону кабриолета.
Не теряя времени, молодой человек отвязал коня.
Едва конь почувствовал, что повод в чужих руках, он дернул головой и одним махом отскочил футов на двадцать от кареты.
Джерид! вновь позвала женщина как могла мягче. Ко мне, Джерид, ко мне!
Арабский скакун встряхнул умной, прекрасной головой, с шумом втянул ноздрями воздух и, пританцовывая, словно под музыку, приблизился к кабриолету.
Женщина наполовину высунулась из кабриолета.
Сюда, Джерид, сюда! позвала она.
Конь послушно потянулся к знакомой ласковой руке.
В это мгновение изящная ручка ухватилась за конскую гриву, и, держась другой рукой за кожаный фартук кабриолета, женщина прыгнула в седло с легкостью призрака из немецких баллад, взлетающего на круп коня, обняв путешественника за талию.
Молодой человек бросился к ней, но она остановила его властным жестом.
Послушайте, сказала она, хотя вы молоды, вернее, так как вы молоды, вам, должно быть, еще не чужды человеческие чувства. Не противьтесь моему отъезду. Я бегу от человека, которого люблю. Однако прежде всего я римлянка и истинная католичка. Так вот этот человек может погубить мою душу, если я останусь с ним. Он безбожник, некромант, которого Бог только что предупредил, послав на его голову гром и молнию. Если бы он внял предупреждению! Передайте ему все, что я вам сказала. Желаю вам счастья в благодарность за вашу помощь! Прощайте!