Ворочать мозгами и одновременно готовить удар трудно одно мешает другому.
Наверное, это значит «Отрешись от внешнего мира, если уж ты все равно плохо его видишь, и сосредоточься на внутреннем».
Мне показалось, что моя версия неплоха. И удар получился недурен кулак ушел в солому до половины. Но пробить ее не пробил.
Ты истолковал коан неверно, сказал Т. Правитель не может отрешиться от внешнего мира тем самым он предал бы своих подданных. Оосин посоветовал гостю выколоть плохо видящий глаз, ибо чем видеть плохо, лучше никак не видеть. Лучше передоверить восприятие иным органам чувств развить в себе слух, запах, осязание. История знает великих незрячих правителей, но не знает великих плоховидящих.
Приходи завтра.
1 августа КОАН ТРЕТИЙ
«Мне приснился град, обнесенный высокой стеной, из-за которой лучилось блаженное сияние. Мне очень захотелось туда проникнуть.
Я обошел вокруг стены. Там было четыре башни с воротами, и у каждого входа стоял страж, а над головой у него надпись.
Над первым стражем было начертано: «Подкупи меня, и я тебя впущу».
Над вторым: «Напугай меня, и я тебя впущу».
Над третьим: «Скажи заветное слово, и я тебя впущу».
Над четвертым: «Я впускаю всех».
Я сделал выбор и вошел.
Какие же ворота вы выбрали? спросили ученики.
Третьи, ответил дзёнин».
А теперь скажи мне, что это был за град и почему Тамба выбрал третьи ворота. Потом бей.
Сияющий град это счастье, блаженство, что-нибудь в этом роде. Подобная аллегория существует и на Западе, осторожно предположил я.
Да, это счастливое блаженство души. Ученики, как и ты, сразу это поняли, подтвердил Т., и я, ободренный, продолжил:
Ну а ворота, открываемые заветным словом, Тамба Четвертый выбрал, потому что у вас всё не просто так, а непременно с таинственностью. В этом и сила «крадущихся» они знают то, чего никто больше не знает.
И стукнул по треклятому татами не правой рукой, которая еще не зажила, а левой. Получилось так себе.
Слабый удар и глупый ответ, заявил Т. Путь к счастью зависит от нравственности. Она или дает душе мир, и человек счастлив или не дает, и человек несчастен. Эта притча о том, что существует четыре вида морали.
Самый низший сорт людей в своих поступках руководствуется принципом «что мне выгодно, то и нравственно». Получив выгоду лично для себя, такой человек уже счастлив. Купить его легко, и продаст себя он тоже задешево. Эта врата подлости.
Большинство живущих, однако, пользуется вторыми воротами: эти люди нравственны до тех пор, пока страх не заставляет их пренебречь моралью. Это врата слабости.
Третьи ворота, избранные Тамбой, для людей, которые тверды в морали, но она распространяется только на своих. Как у нас, «крадущихся». На этом мы и стоим. Долг перед своими самоотверженность, верность и благородство. Чужим же мы не должны ничего. Наши врата врата силы.
Четвертые ворота открыты для всех, но мало кто решится в них войти. Они для бодхисатв, которые нравственны со всеми, не делая различия между своими и чужими. Это святые люди, но нам с ними не по Пути. Их врата врата Доброты.
Как ты знаешь, по нашему убеждению, они слишком узкие».
Ничего себе, уныло пробормотал я. Вам понадобилось сто лет, чтобы разгадать эту шараду, а я должен был расщелкать ее за одну минуту?
Боюсь, мне никогда не подняться на вторую ступеньку.
2 августа КОАН ЧЕТВЕРТЫЙ
«Когда Тамба Четвертый вошел в возраст почтенной старости (а времена делались всё спокойней, и до старости теперь стали доживать многие), вошел в большую моду кукольный театр Бунраку. В богатом городе Осака, где у «крадущихся» тогда находился главный су, «гнездо», было две труппы, соперничавшие между собой. Одной она называлась Кику-дза, Театр Хризантем руководил почтенный и добрый мастер Тораэмон, ставивший красивые пьесы про героев и влюбленных. Другой труппой Театром Плакучих Ив владел бесчестный и алчный Гондзаэмон, предпочитавший спектакли про ужасных злодеев и ужасные преступления. Горожане охотно ходили и туда, и сюда, ибо люди любят как умиляться, так и ужасаться.
Особенной популярностью у публики пользовались представления о нас, ниндзя, а поскольку Тамба Четвертый стяжал большую славу, пьесы про него шли в обоих театрах. У доброго Тораэмона восхваляющие, у подлого Гондзаэмона очерняющие. Дело в том, что у Тамбы был многолетний враг и конкурент, дзёнин соперничающего клана Кога. Он-то и заказывал пасквили. Говорили даже, что сам их и писал очень уж ненавидел Тамбу.
Еженедельно, каждое нитиёби, Тамба Четвертый ходил смотреть кукольный спектакль про себя, иные по многу раз. Все знали имя таинственного дзёнина «крадущихся», но никто никогда не видел его лица, поэтому опасаться Тамбе было нечего.
Однажды ученики спросили:
Господин, почему вы ходите только в Театр Плакучих Ив? Ведь пьесы, которые там идут, исполнены к вам ненависти?
Потому что нитиёби день отдыха, когда нужно делать себе приятное, ответил Тамба.
Но почему вам приятно смотреть про себя гадости? Мы все время говорим об этом между собой и не понимаем.
Дзёнин сказал:
Старый Младенец.
В смысле? не понял я. Какой еще младенец? При чем здесь младенец?