За полтора века мало экземпляров дожило до нашего времени.
И вот я погружаюсь в эту редчайшую книгу.
Читаю ту ее главу, где говорится о гибели «Невы» Лисянского.
«Главный правитель Компанейских Колоний коллежский советник Баранов, проведя в Америке беспрерывно двадцать лет, желал под старость возвратиться в отечество, чтобы остаток жизни провести в кругу родственников и друзей; на сей конец просил он о назначении ему преемника Тогда предложил услуги Компании коллежский советник Тертий Степанович Борноволоков. Летом 1812 года прибыл он в Охотск, чтобы оттуда ехать в Америку»
Я отрываюсь от страницы, на минуту закрываю глаза.
Передо мною проплывает Охотск начала прошлого столетия.
Приземистые склады, рубленные из тяжелых бревен, темные избы, мачты кораблей, покачивающиеся в сером небе
Картина становится все отчетливее, как в остановленном кадре фильма. Я уже вижу людей у пирсов, различаю смутный гул голосов Знаю сейчас полностью погружусь в текст, перестану замечать его, буду видеть только людей, корабли, море Даже запах волны почувствую
Ну! Скорее! Скорее! Еще несколько строк!
«Для доставления Борноволокова в Америку директоры назначили корабль «Нева», над коим начальство поручили флота лейтенанту Подушкину. Офицер сей служил с похвалою в Средиземном море, во флоте, бывшем под главным начальством вице-адмирала Д. Н. Сенявина, приобрел одобрение своих начальников»
Итак, в последних числах августа 1812 года «Нева» отправилась с охотского рейда в путь при северо-западном попутном ветре.
Кроме капитана Подушкина и его помощника, штурмана Калинина, на борту находилось пятьдесят шесть промышленников, закаленных севером охотников и рыболовов, четырнадцать служащих компании и четыре женщины, жены и дочери служащих.
В начале сентября подошли к Алеутским островам, и здесь попутные ветры кончились. Начали дуть противные. С небольшой переменой идя от разных румбов компаса, они замедлили ход корабля. Пришлось двигаться лавировками. Целый месяц, переходя от левого галса к правому, «Нева» огибала с юга гряду Алеутских островов. Только 6 ноября показался, наконец, американский берег в окрестностях острова Атха. 7-го боцман доложил Подушкину, что на исходе пресная вода, запасов хватит от силы на два-три дня.
Придется зайти в какую-нибудь из гаваней островов Кадьяка или Уналашки, ответил Подушкин.
И снова начались лавировки. Шлюп медленно пробивался на юго-восток сквозь дующий навстречу ветер. Наконец, увидели Лисьи острова и оставили по левому борту остров Умнак. Впереди, за туманом, лежал Уналашка.
Стемнело. Ветер усилился, разгоняя волну. Старая «Нева» тяжело оседала в провалы между водяными холмами.
«Наверное, будет шторм», подумал Подушкин, сбросив с плеч плащ и укладываясь прямо в кафтане на жесткую койку.
Он заснул сразу, глухо и покойно.
Его разбудили толчок и неестественное положение тела. Койка стояла дыбом ноги упирались в борт. Потом койка тяжело перевалилась на другую сторону и он почти стал на голову.
«Почему такой крен? Что там творится? Этак мы можем совершить оверкиль, перевернуться!»
Он вскочил с койки, и тотчас его бросило к стене. Сорвав с деревянного колышка плащ, Подушкин завернулся в него и, ударяясь в обшивку прохода между каютами, бросился к трапу.
Ветёр хлестал палубу. Шипела водяная пыль, ударяя в лицо. «Нева» проваливалась, поднималась, ложилась на борт. В сумрачных, трепещущих огнях фонарей он увидел в средней части корабля путаницу вант, из которой торчали обломки дерева. Темные силуэты людей копошились в ней. Кто-то выкрикнул неясные приказания, пересыпая их ругательствами.
Подушкин остановил пробегавшую мимо тень.
Что случилось, черт побери?
Ветром сломило грот-стеньгу! ответила тень, и по голосу Подушкин узнал Калинина, своего помощника.
Что вы сейчас делаете?
Рубим веревки и дерево, чтобы освободить корабль от груза.
Верно, Калинин! Молодец! Как остальные паруса?
Плохо. Изорвало фок, грот и грот-марсель.
Спустить их! Заменить запасными!
Сделано, господин лейтенант! Сейчас заменяем фок.
Молодец!
Примите команду, господин лейтенант?
Предоставляю командовать тебе, как мореходцу, здешний край хорошо знающему
Премного благодарен, господин лейтенант!
И Калинин исчез в темноте.
«Хорошо сделал, хорошо! подумал Подушкин. У Калинина большой опыт, здешние воды он знает по прошлым плаваньям Однако море здесь совсем не походит на Средиземное Он справится лучше меня».
Действительно, Калинин командовал отменно. К утру 8-го сменили все изорванные паруса, поймали юго-восточный ветер, и «Нева» побежала к берегу. Решили идти прямо в Якутат, посадив людей на голодный водяной рацион.
К полудню ветер снова задул в лицо. Калинин пришел в каюту к Подушкину.
Господин лейтенант, у нас на борту уже двое больных. Воды на сегодняшний день. Не добежим до Якутата. Мы вблизи Чучатской губы. Там есть хорошая гавань, запасем воды, отремонтируемся