Жить будет? как только я вышел из большого шатра, где была развёрнута операционная, с вопросом навалился на меня Алкалин.
Если Бог даст, жить будет непременно. Я всё сделал, чтобы Богу было проще принять решение подарить ли новую жизнь твоему брату! сказал я, даже не подумав о том, что, может быть, такими словами в какой-то мере даже богохульствую или противоречу религиозным мировоззрениям старшины башкира.
Выбирать тон или подбирать нужные фразы и выражения в данный момент я даже не собирался.
Башкиры на операционный стол стали пребывать чуть позже, уже даже после того как мы с Шульцем провели по четыре операции. Я знал, что далеко не всех своих тяжело раненых башкиры отправили в лазарет. Не верили они в то, что хирургическим образом можно спасти человека, когда тому разворотило живот. Да и я, наверняка, не взялся бы за такую операцию.
Чтобы знал ты, друг мой, отныне я тебя братом считать буду, башкирский старшина приобнял меня, чуть согнувшись, словно заговорщик, отвёл чуть в сторону и что-то сказал на своём родном языке.
Алкалин осознал, что я ничего не понял, и нехотя, но позвал переводчика.
Мои войны взяли турецкую казну. Я признаю тебя старшим, потому половина от всего того твоё! переводчик не менее торжественно и картинно говорил, чем сам Алкалин.
Театралы, мля!
Мне сложно было скрыть своего раздражения и даже негодования. Я понимал, что подобные эмоции бурлят во мне больше из-за усталости и, как следствие преодоления сильнейших стрессовых ситуаций. Так что только повздыхал.
Ты чем-то недоволен, батыр Искандер? старшина, не будь дураком, заметил противоречивые мои эмоции.
Нет, я всем доволен и благодарен тебе, мой брат, после этого признания улыбка башкирского старшины чуть было не разорвала ему рот. Устал я. Не так легко лечить раненых, вырывать их из лап шайтана.
И переводчик, и старшина многозначительно покивали, даже с каким-то выражением сочувствия.
Моё недовольство, прежде всего, было вызвано тем, что я понял, откуда у башкир такие большие потери. Ведь только до операционного стола дошли три десятка степных воинов. А я-то знал, что большинство раненых, особенно тяжёлых, просто не додумались везти сюда на лечение.
Это степняки так гонялись за золотишком или серебром, которое в крепости, несомненно, было. А после я ещё узнал, что как только в крепость начали входить подразделения русской армии, Алкалин перенаправил все усилия своих бойцов на поиск, чем поживиться. Отобрать золото и серебро оказалось более кровопролитным делом, чем даже сражение на улочках крепости.
Ты уже посчитал, сколько было взято? всё же проявил я интерес.
Не стоит скрывать, в том числе и себя обманывать, пытаясь убедить, что я не такой, что за деньгами не гонюсь. Нет, гонюсь я за деньгами. Даже своему батальону наказал найти как можно больше нужных материальных благ в крепости.
Твои будут две тысячи монет золотом! сказал Алкалин.
Глаза переводчика расширились, и он не сразу назвал мне цифру.
Хотя я немного уже начал понимать башкирский язык, особенно когда дело касалось не мудрёных фраз, а числительные использовались в русскоязычной традиции.
Сильно. Очень сильно. И только эта информация позволила выкинуть из моей головы лишние мысли про какие-то неудачи. Я всегда знал, что война для многих прибыльное дело. Это ужасное явление человеческой жизни, но прибыльное.
Помню, когда в сорок пятом до меня дошли выплаты по трём подбитым мною танкам и за сбитый немецкий самолёт Я чувствовал себя богатейшим человеком Советского Союза. Учитывая всё то, во что это вылилось, пришлось даже ощутить какой-то стыд. Я богатый, а в стране много бедных.
Так что Великая Отечественная война также была для немалого количества людей весьма прибыльным делом. Я привёл пример только лишь одного из легальных способов заработка на войне, а сколько было иных вариантов?..
Алкалин отправился к своим воинам, часть которых всё ещё была в крепости или её окрестностях и гонялась за татарами или, скорее, даже за их лошадьми. А вот другие пребывали недалеко от лазарета. Старшина решил приказать всем своим раненым воинам обратиться за медицинской помощью ко мне
Нет. С меня уже хватит. Дальше пусть отрабатывает уже один Ганс. В критический момент я ему помог.
Но каждая профессия потому и выделяется, и даётся человеку, чтобы он занимался своими делами. Порядок и чёткая организация возможны только в том случае, когда каждый занимается своим делом профессионально или около того.
Я сидел на табурете возле входа в лазарет. Для полноты картины, наверное, не хватало дымящейся папиросы. Немытый, в кровавом фартуке, и пустыми глазами смотрел вдаль, ничего не замечая вокруг. Вот так смотришь, но не видишь. Признак того, что не мешало бы поспать.
Господин секунд-майор, услышал я справа знакомый голос.
Резко, на вбитых рефлексах, я вскочил и принял стойку бравого лейб-гвардии офицера.
Да сидите вы, Александр Лукич. А если и мне предложат такой стул, присяду рядом с вами, сказал генерал-майор Юрий Фёдорович Лесли.
Караульный, стоящий у входа в операционную, моментально скрылся в палатке и через мгновение вынес оттуда ещё один табурет. Что ж, видимо, нам, действительно, есть о чём поговорить с генерал-майором. И уже тот факт, что генерал меня не вызвал к себе, а сам пришёл еще так, более чем по-свойски, присел на табурет рядом, должно сулить правильный, мужской, без надрывов разговор. Такой формат общения я предпочитаю всем иным.