«Человек редкой эрудиции, прежде всего, в области истории, географии, этнографии (этнологии), сопряженных с ними дисциплин, он к тому же был великолепным знатоком литературы и особенно поэзии. Именно от него, как и другие мои товарищи по заключению, впервые услышал я великое множество стихов таких поэтов, о которых не имел, да и не мог иметь по тем временам ни малейшего представления. Лев Николаевич не только хранил в своей бездонной памяти стихи множества поэтов он и сам получил от обоих своих родителей удивительно образное мышление и прекрасный поэтический дар. Иногда читал он мне, один на один, и собственные свои стихи, в том числе сильного, глубоко гражданского звучания. Я боялся, что он их так и не перевел на бумагу, и они потеряны навсегда. Но в последнее время выяснилось, что какая-то часть этой стороны его творчества, к счастью, сохранилась, и есть надежда, что они будут собраны воедино и представлены читателям».
Л.А. Вознесенский. Вспоминая Л.Н. Гумилева.
СПб.: Росток, 2003. С. 4344, 46
«несколько опубликованных стихотворений в последние годы его (Л.Н. Гумилева. Сост.) не уступают по своей художественной силе поэзии его прославленных родителей». В. Кожинов. История Руси и русского слова.
М., 2001. С. 395396
«Увы! Похоже, он задавил в себе поэта ради ученого-этнографа. А возможно, он был чересчур строг к себе и считал свой поэтический талант ниже таланта своих родителей, а оказаться на вторых ролях не позволяло ему обостренное самолюбие. Во всяком случае, после лагеря я уже ни разу ничего не слышал о Гумилеве-стихотворце» Л.Ф. Савченко. Вспоминая Л.Н. Гумилева.
СПб.: Росток, 2003. С. 171
«Лев не только совместное произведение великих поэтов, но и сам поэт и, по всему, не уступит прославленным родителям. Он (Л.Н. Гумилев, осенью 1939 г., в Норильском ИТЛ. Сост.) читал мне свои стихи, я знакомил его со своими философскими системами В тот первый день знакомства он прочитал мне наизусть Историю отпадения Нидерландов от испанского владычества, написанную на лагерном сленге новорусском языке, как мы вскорости окрестили этот полублатной жаргон. Мой восторг воодушевил Льва, он поразил меня тонким чувством слова, остроумием, силой речи. Именно в тот вечер он прочел мне программное, как нынче говорят, поэтическое свое представление о себе. Доныне восхищаюсь этим мастерским произведением (Дар слов, неведомый уму)».
С. Снегов. Вспоминая Л.Н. Гумилева.
СПб.: Росток, 2003. С. 116, 117
В.Н. Воронович
I. О нем
А. А. Ахматова
Далеко в лесу огромном,
Возле синих рек,
Жил с детьми в избушке темной
Бедный дровосек.
Младший сын был ростом с пальчик,
Как тебя унять,
Спи, мой тихий, спи, мой мальчик,
Я дурная мать.
Долетают редко вести
К нашему крыльцу,
Подарили белый крестик
Твоему отцу.
Было горе, будет горе,
Горю нет конца,
Да хранит святой Егорий
Твоего отца.
1915,
Царское Село
M. И. Цветаева
4
Имя ребенка Лев,
Матери Анна,
В имени его гнев,
В материнском тишь.
Волосом он рыж
Голова тюльпана!
Что ж осанна!
Маленькому царю.
Дай ему Бог вздох
И улыбку матери,
Взгляд искателя
Жемчугов.
Бог, внимательнее
За ним присматривай:
Царский сын гадательней
Остальных сынов.
Рыжий львеныш
С глазами зелеными,
Страшное наследье тебе нести!
Северный Океан и Южный
И нить жемчужных
Черных четок в твоей горсти!
М.А. Дудин
Есть красота возвышенной души.
Она ему досталась по наследству
И тихо приказала: «Напиши
И в трате откровенности не бедствуй».
Он это понял точно. И всерьез
Дошел до самой сокровенной сути
Дорогой правды мужества без слез
Через пустыни мерзости и жути.
Каким он чудом оказался цел
В застенках смерти и на поле боя
И не попал случайно под прицел
Вниманья вологодского конвоя?..
Он видел путь народов и веков,
Позор побед и славу поражений,
И мировых страстей переполох,
Который останавливает гений.
Он сам себе тогда сказал: «Пиши!»
И в мир ушли пророческие книги
И сняли в тишине с его души
Божественного знания вериги.
1992
И.О. Фоняков Просто воспоминание
Лев, сын Ахматовой и Гумилева,
Со сцены желчно вглядывался в зал.
Попросим о родителях два слова!
И раз, и дважды кто-то подсказал.
Был резкий голос раздраженно-громок
В ответ бесцеремонным голосам:
Я вам явился не как литпотомок,
Я значу в мире кое-что и сам!
Мы после с ним в машине толковали
Спонтанно, ни с того и ни с сего,
О мистицизме, о святом Граале
И альбигойцах рыцарях его.
Их правило звучало непреложно:
Когда захватят в плен тебя враги,
Клянись и лжесвидетельствуй все можно,
Меняй лицо но тайну береги!
Ничто не исчезает здесь на свете,
Он палец поднимал и щурил глаз.
Как знать, быть может, альбигойцы эти
Еще и ныне живы среди нас?
Ю.К. Ефремов Памяти Льва Николаевича Гумилева
Пусть благодарственной осанной Наполнят этот зал слова: Спасибо Николаю с Анной За лучший стих живого Льва! 19871989
В чреде унылых трафаретов
Среди пигмеев исполин,
У двух талантливых поэтов
Родился гениальный сын.
Одной безгрешностью греховен,
Он в одиночку принял бой,
Пусть ни во что не перекован,
Зато как выкован судьбой!
Сумел он выжить, не сломаться,
Пружины жизни обновить,
Поднявши длань на Карла Маркса,
Историю оздоровить!
Напомнил скептикам Фомам,
Которым чудо горше хины,
Что есть и вышние причины,
Не всем доступные умам.