Танцы прекратились, оркестр затих. Послышались восхищенные возгласы, аплодисменты. Аркадий Смирнов, от-куда-то вынырнувший в центр двора и обряженный в маскарадный костюм какого-то фантастического императора, поспешил к вошедшим, отвесил шутливый поклон и пригласил чувствовать себя, как дома. После этого носильщики прошли в центр большого зала, молча поставили носилки с «богдыханом» и так же молча удалились. Аркадий махнул рукой музыкантам, те вновь перешли на танцевальную музыку, и вокруг странной фигуры, восседавшей под балдахином, закружились танцующие.
Розовски вздохнул, покачал головой. «Клоуны» Все это казалось ему по меньшей мере безвкусным. Но, в конце концов, не его это дело. Он приглашен для того, чтобы ходить с озабоченной физиономией и время от времени что-то невразумительно бормотать в микрофон.
Орангутаны закончили терзать свои электронные погремушки и вдруг так пронзительно выдали импровизацию на тему гершвиновской Summertime, что Натаниэль немедленно забыл обо всем, включая паланкин, драконов и «императора». Стоял и слушал, раскрыв рот, фантастические гитарные пассажи, шедшие в совершенно неожиданном дуэте с саксофоном.
Кто-то тронул его за локоть. Это вновь была хозяйка виллы.
Вам не скучно? спросила она. Хотите выпить?
Я ведь на службе, напомнил Натаниэль, несколько раздосадованный тем, что ему не дали дослушать любимую мелодию.
Бросьте, это же фикция. Кого охранять? От кого? Виктория пренебрежительно взмахнула рукой, в которой держала бокал с шампанским. «Да она здорово опьянела», с непонятным смущением подумал Розовски. Все это полная ерунда, сказала вдруг госпожа Смирнова, приходя в мрачное настроение. Бал, маскарад, гости. На кой черт все это было нужно Аркашке? Спятил совсем Я спрашиваю: что еще за праздник? Смеется. Я, говорит, такое провернул! Завтра скажу обалдеешь она вздохнула. Ладно, не хотите пить не пейте. Пойду я.
Натаниэль еще пару раз обошел зал, стараясь не столкнуться ни с кем из веселящихся гостей. Вышел на крыльцо-веранду, где в полном одиночестве маялся Маркин. Сюда почти не доносились ни звуки музыки, ни непрестанный говор многих голосов, от которого у Натаниэля уже начинала кружиться голова. На крыльце у него тоже закружилась голова но уже от сильного аромата цветущего дерева с огненно-красными кистями вместо листьев. Во внутреннем дворе, превращенном на сегодняшнюю ночь волею хозяев в бальный зал, цветочный аромат почти не чувствовался. Непонятно почему.
Натаниэль скучающе посмотрел в темное небо с яркими огоньками звезд. Механически отметил перевернутую дубльвэ Кассиопеи, ковш Большой Медведицы над горизонтом. И конечно, любимое свое созвездие Орион. Почему любимое, он не знал. Проверив таким образом память на школьный курс астрономии, Натаниэль отвел взгляд от далеких звезд.
Ну что? спросил он Маркина. Как тут дела? Никто не покушался на честь и достоинство нашего нанимателя? Дай-ка сигарету.
Опять? спросил Маркин.
Что опять? Ах да, вспомнил Розовски, ты же у нас куришь трубку. Ну, извини. У шефа память дырявая.
Если бы только память, проворчал Маркин.
А что еще?
По-моему, и карман у тебя тоже дырявый.
Потому мы с тобой и торчим здесь, напомнил Натаниэль. Чтобы залатать этот карман он посмотрел на часы. Ч-черт, еще три часа тут болтаться. Может, сходишь туда? Пугнешь гостей. Посмотришь на них суровым взглядом. Постоишь под пальмой. Там красивые пальмы растут у эстрады. Две штуки. И лианы с китайскими фонариками. А? А начальник подышит свежим воздухом. Между прочим, по двору гуляет парочка совершенно
натуральных депутатов. Они, по-моему, от русского размаха немножко обалдели.
Что за депутаты? поинтересовался Маркин.
Я видел Яакова Арци и Шмуэля Гордона. А вот журналистов, на которых наш друг рассчитывал, по-моему, нет. Хотя черт их разберет, в масках-то Ладно, он вздохнул. Похоже, у тебя не появилось желание туда идти. Придется мне.
Носилки с балдахином все еще стояли посередине овального двора, и «китайский богдыхан» с веером в руке сидел на подушках в прежней позе. «Крепкий мужичок, одобрительно подумал Натаниэль. Даже не шелохнется». Он остановился напротив паланкина и вежливо поинтересовался:
Не надоело? Может, выйдем покурим? Опрокинем по рюмочке.
«Китаец» не ответил.
Как угодно, Розовски махнул рукой и пошел дальше.
Время никак не желало сокращаться. Застыло, хоть тресни. Только далеко за полночь музыканты начали делать все большие перерывы между танцами, а число гостей постепенно поубавить. Ближе к трем часам во дворе осталось не более десятка, плюс официант и бармен.
А в самом центре так и стояли носилки с невозмутимым «китайцем».
«Похоже, беднягу забыли», подумал Розовски. Он собрался подойти ближе и предложить вызвать такси, раз уж носильщики благополучно разъехались.
Его опередила хозяйка.
Прикажете подавать карету, сударь? шутливо спросила Виктория. Гость не ответил.
Его неподвижность вдруг показалась Натаниэлю странной и даже пугающей. Он быстро отстранил Смирнову и осторожно взял «богдыхана» за плечо. От его движения «китаец» завалился назад, голова упала набок.