Вы не израильтянин? спросил он.
Почему? Смирнов удивленно поднял редкие выгоревшие брови.
Вы только что сказали:
«У вас в Израиле», пояснил Розовски. А у вас это где?
А-а, Аркадий усмехнулся. Нет, это я так Еще не привык думать об Израиле как о своей стране. Вообще-то мы с женой репатриировались четыре года назад. Она так и живет здесь. А я все больше в разъездах. В основном, конечно, в России. Извините, не представился толком, он извлек из заднего кармана бумажник. Бумажник был стерт до белизны. Смирнов порылся в отделениях, вытащил визитную карточку, бросил ее через стол Натаниэлю. На карточке значилось: «Аркадий Смирнов. Торговый дом «Лига». Оптовые поставки продуктов питания в страны СНГ и Балтии. Представитель в Израиле».
Понятно. Значит, поставки продуктов. И как идут дела?
Нормально идут, ответил Смирнов. Пока не жалуемся. Люди хотят есть при любой власти и при любом режиме. Хоть при коммунистах, хоть при демократах. Вы давно не были в Москве?
Вообще не был, ответил Натаниэль. Мы репатриировались из Минска. Можете мне не верить, но за двадцать лет жизни в Союзе я ни разу не имел возможности съездить в Москву. А потом все никак не получалось. В Ленинграде пару раз бывал. В Крыму бывал, летом. Даже в Сибири студенческие стройотряды. Помните такую штуку?
Помню, израильский представитель торгового дома «Лига» улыбнулся. Сам ездил несколько сезонов. Говорите, в Сибири? Где именно?
Тында, ответил Натаниэль. Знаете?
Знаю, конечно. А сколько лет вы уже в Израиле?
Почти двадцать пять.
Ого! Смирнов даже не пытался скрыть удивления. Ни за что бы не сказал, вы говорите по-русски без акцента.
Практика большая, пояснил Натаниэль скромно. Вам же Баренбойм объяснил: мы работаем исключительно по делам русской общины.
Да-да, я помню, Смирнов кивнул. Короче, в московских магазинах сейчас можно купить все то же самое, что и в израильских. Плюс лекарства. Например, лечебную косметику из грязей Мертвого моря.
Понятно. И это все поставляет ваша «Лига»?
Ну что вы, конечно нет. Наша доля десятые доли процента. Но и этого достаточно.
Все-таки: что за торжество вы собираетесь отмечать? спросил Розо веки.
Семейное торжество, ответил Аркадий. Скажем так: недавно мне удалось заключить интересную сделку. И решил это отметить. Знаете, последние четыре года я даже выходных толком не имел. Дела, дела он развел руками. Вот и решил: черт с ними, с делами! Море, солнце Почему бы не устроить праздник для души?
Действительно, повторил Натаниэль задумчиво. Почему бы не устроить? Ладно, он чувствовал, что совершает очередную большую ошибку (или глупость что то же самое). Пишите точный адрес и время.
Для личного спокойствия, после ухода гостя Натаниэль позвонил Баренбойму. Владимир (он же Зеев, старая, сугубо израильская традиция смены имени после репатриации) ответил так, как и следовало ожидать: «Аркадий Смирнов? Мировой мужик, другому бы я и не рекомендовал. А что? Есть какие-то сомнения?» «Как тебе сказать Он не очень похож на бизнесмена, честно признался Розовски. Скорее на какого-нибудь художника. Не очень удачливого». «Должен тебе заметить, язвительно сообщил Баренбойм, что ты был похож на частного детектива ровно две недели с начала работы. Когда у тебя из-под левой руки торчал «кольт», а на носу сидели черные очки».
Натаниэль рассмеялся. Действительно, он первое время пытался выглядеть так, как выглядели герои американских боевиков. Даже приобрел совершенно ненужный «кольт» вместо своего старого надежного «Йерихо». На русских клиентов это не производило ровным счетом никакого впечатления. И Розовски махнул рукой на рецепты Голливуда.
«Так что? снова спросил Баренбойм. Есть у тебя сомнения или нет? Если есть скажи, обсудим».
Сомнений у Натаниэля не было. За исключением чисто интуитивных, а значит несерьезных.
И вот теперь, обряженный в черный смокинг, частный детектив Розовски расхаживал с дурацким видом по внутреннему двору, превращенному в танцевальный зал, угрюмо разглядывал экзотические маскарадные наряды полусотни гостей и рассеянно слушал разноязыкую речь в основном русскую, с вкраплением иврита и английского. Левый карман заметно топорщился, и танцующие уважительно косились на оттягивавшую лацкан рифленую рукоятку «Кольта». Знали бы они, что озабоченно хмурившийся детектив в последний раз стрелял из своего револьвера пятнадцать лет назад. В полицейском тире.
Ожил крохотный наушник, прикрепленный за ухом. Голос Маркина, точно так же изнывавшего от скуки у наружной двери виллы, сообщил:
Натан, к вам двигаются очередные гости. Ребята превзошли сами себя.
Умрешь со смеху.
Хорошо, если со смеху, буркнул в микрофон Розовски. Через несколько мгновений во дворе действительно появилась весьма экзотическая процессия. Она сразу привлекла внимание всех, кто уже находился внутри. Даже обезьяний джаз на мгновение смолк, а потом спонтанно заиграл нечто торжественное чуть ли не «Интернационал».
Картина была впечатляющей. Под громкую музыку во двор медленно вошли четверо высоких мужчин в масках и нарядах, долженствующих, как решил Натаниэль, изображать одеяния китайских мандаринов. На плечах они несли носилки с балдахином. Под балдахином на расшитых золотом подушках неподвижно сидел некто в золоченом халате, расшитом драконами. Его лицо, так же, как и лица носильщиков, прикрывала маска. Желтая, с узкими прорезями глаз и высокомерно изогнутыми тонкими губами. Рука в желтой перчатке небрежно держала раскрытый веер. С трех сторон его прикрывали небесно-голубого цвета шторки. Передняя шторка была отдернута.