Она отвернулась, а я, понурый и растерянный, побрел во двор. Действительно, какой я идиот! Не пять же лет мне все-таки От стыда у меня пылали уши.
6
Не-е, колун тяжел больно, а этот острый, удобный: тяп-тяп и готово
Пызя находится здесь же. Согнувшись в три погибели, он сидит на березовом обрезке и, будто безучастный ко всему на свете, сует в ноздри своего длинного висячего носа мельчайшую злую зелень табака. Ничего не отражается на его исчерченном глубокими морщинами лице. Но я почему-то чувствую, что он все видит и слышит. Из-под кустистых серых бровей нет-нет да и глянут на нас его желтые, выцветшие и равнодушные глаза, а в большие раковины ушей, из которых тоже торчат серые и толстые волосы, мне кажется, не проникает ни одного звука. Но он услышал, конечно, и ответ Арика это уж точно! Не без причины же его беззубый и безгубый рот растянулся в длинную, почти до ушей улыбку, и Пызя стал чихать. Получается это у него как-то странно, неповторимо. Старик зажмурил глаза, поднял лицо и, чихая, издает какие-то шипящие звуки.
Шти!.. А, шти! Шти!..
Отчихавшись, он достает из кармана штанов большой носовой платок и начинает громко сморкаться. А закончив и эту процедуру, закручивает колпачок оружейной масленки, приспособленной под табакерку, и бормочет, неведомо к кому обращаясь:
Ладно, очень ладно. Ну, ин посмотрим
Арик тем временем устанавливает на попа первый чурбачок, обильно плюет на ладони (тоже не нужно делать этого так быстрее набьешь мозоли) и прицеливается топором, как лучше ударить. Вот он замахнулся, лезвие топора ярко вспыхнуло на солнце и ч-тюк! Тонкое лезвие топора глубоко завязло в дереве, а чурбачок даже не треснул
Я смотрю, как возится Арик с неповоротливым кургузым обрезком, и вспоминаю отца. Тогда мы тоже топили дровами газа еще не было. Осенью отец завозил длинные дубовые и березовые бревна. Перед их разделкой он оттачивал напильником крупные зубья пилы, делал им нужную разводку и, подмигнув мне веселым глазом, говорил:
Сама резать будет только за ручки держись. Начнем?
Начнем, соглашался я, предчувствуя что-то радостное и азартное.
Мы взваливали на «козлы» бревно, отец делал топором метки на нем, чтобы чурбачки получались одного размера, и начинали работать. Бодро и как-то ехидненько, будто поддразнивая, звенит и шипит пила, выплевывает желтые, остро пахнущие опилки
Иногда я увлекался, и тогда отец поправлял меня:
Не дергай пилу, веди ровно И не разевай рот, когда дышишь Разинул шире варежки Так ты много не наработаешь. Спешить не нужно. Носом ты воздуха больше возьмешь, чем ртом А ну-ка попробуй.
Я пробовал. Сначала было трудно, так и хотелось раскрыть рот пошире, глотнуть воздуха побольше, а потом незаметно становилось легче и удобней оказывается, и верно:
носом воздуха берешь больше Это меня поражало: две маленькие дырочки и одна большая, разница внушительная, а результат прямо противоположный. Отец смеялся над моим недоумением, хитро посверкивал глазами:
Ты смотри внимательней вокруг, запоминай, примечай. В природе все совершенно, особенно же в человеке Вот, скажем, почему у него не три, а две руки? Попробуй представить человека с тремя руками
Я представил и рассмеялся:
Третья мешала бы И некрасиво это
Отец смотрит на меня с одобрением:
Вот то-то и оно, и неудобно и некрасиво А вот четыре хорошо, полная гармония.
Глаза у отца хитрющие, в них бегают веселые искорки.
Это как?
А ноги-то те же руки
Ну да-а недоверчиво тяну я. Ты скажешь
И отец начинает мне рассказывать о том, как человек стал человеком с двумя руками и с двумя ногами. Рассказывал интересно, образно вся эта история так и стояла перед моими глазами. Я представлял себе большое, обросшее жесткой шерстью животное, которое ловко лазает по деревьям, хватаясь четырьмя руками за сучья; потом это животное сошло на землю и начало учиться ходить, а научившись, начало работать двумя руками
Понятно? спрашивает отец и добавляет: Не все так просто, как кажется на первый взгляд. Потребовались миллионы лет, чтобы человек стал человеком Ну, отдохнули, давай работать дальше
У Арика начинает что-то получаться. Он расколол чурбачок на поленья и приступил ко второму. С этим он провозится дольше сучковатый. Такие чурбачки нужно брать умеючи. Арик старается обойти сучок, бьет топором там, где его как будто и нет. Так когда-то делал и я. Отец заметил:
Так ты все руки отмотаешь, а толку мало будет Смотри, как нужно
Он взял из моих рук колун, приноровился и ударил именно по тому месту, по которому, мне казалось, бить было бессмысленно в самую середину сучка. Чурбак недовольно треснул, пискнул и нехотя распался надвое.
Вот так, сказал отец. А теперь давай посмотрим, что он из себя представляет этот сучок Видишь, как он прошил все дерево, словно в узелок связал? Если будешь тюкать вокруг да около, узелок не развяжешь, его нужно рассекать надвое, точно по середине. Ведь и сучок это маленькое деревцо на большом дереве, и оно тоже колется вдоль. Понятно?.. На, попробуй сам.
Я взял топор и убедился: отец прав.