А между тем в душе ее зрело одно качество, корни которого подспудно, видимо, жили в ней всегда, иначе откуда бы оно взялось на шестом десятке ее скромных лет. В ней пробуждался авантюризм в самом его положительном, насколько это возможно, понимании. Способность к риску. Смелость. Хитрость. Мгновенная реакция, умение принять верное решение. Однажды, в годы бурного расцвета предпринимательской деятельности, она тоже решила заняться своим делом и договорилась со столичными поставщиками о продаже товара. Товаром этим были хорошие книги, детективы, которые стране тогда разрешили читать. Много часов она ехала в грузовой машине за книгами, но, прибыв на склад, узнала, что их продали другим, более ловким товарищам. Она плакала, ибо поездку эту сотворила в долг, искренне веря в порядочность московских дельцов-издателей, дававших ей слово. И вот тогда один из них произнес заезженную фразу: «Кто не рискует, тот не пьет шампанское!», но слова эти вдруг вывели ее из состояния шока, показались значительными, многообещающими, ведущими к какой-то другой жизни, которой она еще не знала. Может, это был первый толчок к сегодняшнему ее состоянию. Думая о себе в этом новом качестве, ощущая неведомые доселе силы, уверенная, что сумеет направить эту энергию туда, откуда к ней придет все, чего ей не хватает, она часто анализировала свое прошлое откуда? Да от редакционной муштры, которую она выносила многие годы. От партийного рабства, когда малейшее слово против могло лишить ее должности заведующей отделом, а значит, и хорошего заработка, гонораров. И тогда, и потом, сидя за скромным корректорским столом, она понимала так жить нельзя.
И вот сейчас она решила перехитрить мир. Путеводной звездой ей служила книга, которую в качестве извинения подарили ей московские деятели шведский детектив «Запертая комната», где молодая дева чудесным образом грабит банк и преспокойно уезжает за границу, причем на нее не падает и тени подозрения. Справедливость в детективе не торжествует в конце повествования дева нежится на южном пляже, а за нее отдувается другой подозреваемый, закоренелый мошенник. Впрочем, выводы со справедливостью здесь довольно относительны на самом деле грабительница это женщина, одна воспитывающая ребенка, без работы, без помощи в джунглях большого города, отчаявшаяся до степени преступления. Детектив был настолько хорош и так поднимал настроение Аллы Юрьевны, что в минуты ощущения себя в подобной роли для нее было огромным удовольствием читать его заново: «Церковные часы пробили два, когда она вышла из метро Дрожащий колокольный звон напомнил ей о безрадостных воскресных днях детства Понемногу ей удалось справиться с нервами, и она сказала себе, что все должно получиться, как задумано».
Нет, Алла Юрьевна не ограбит банк, как героиня этого детектива, у нее не получится. Ее ограбление должно быть тихим, незаметным, как бы случайным. Никому и в голову не придет, что серьезная, милая, исполнительная и, возможно, талантливая Алла Юрьевна, эта для многих уже бабушка, может запросто взять то, что ей не принадлежит. На днях был комичный случай она ехала в троллейбусе с соседкой, которая везла из больницы малыша, мальчика, которого все в доме любили. На одной из остановок Алла Юрьевна увидела в киоске музыкальный пистолет,
упросила водителя подождать, выбежала и, купив игрушку, влетела в троллейбус с пистолетом в руке. Она села на сиденье рядом с соседским малышом и принялась объяснять, как надо стрелять, а потом подарила ему эту штуку. А мальчишки, сидевшие сзади, хохотали до слез как это, бабушка и с пистолетом! Э-э-э, не знаете вы бабушек, милые, хорошие мальчики! Однажды Алла Юрьевна брала интервью в тюрьме у семидесятилетней женщины, отбывавшей не первый срок, которая заколола вилкой знакомую на улице за неосторожно сказанные ею два слова: «Тюремная рожа»
Но не будем о мрачном! Мир любит хитрых, немногословных, уверенных и чистых. И разве это труд спрятать пепельно-русые волосы за белый парик? Морщины за липкую ленту? Глаза за темные очки? Стареющую фигуру укрыть модным платьем, которого на Алле Юрьевне никто не видел? И пройтись, просто посмотреть, а может, и выбрать, угадать тот единственный момент, который сделает ее независимой, богатой, сильной, достойной увидеть Париж, Италию, Гавайские, нет, лучше Канарские острова, махнуть в Аргентину, где живет родственница седьмая вода на киселе, в Америку, в Швейцарию, и От этого полного разброса стран закружилась голова, но она еще вспомнила о многих своих коллегах, которые разбрелись по всей Европе, особенно по Германии в их редакции было много немцев, о том, что мама ее всегда мечтала побывать в Индии и, отлично зная древнерусский язык, утверждала, что он необычайно сходен с санскритом, что у этих великих языков одни славянские корни и что в северной Индии, например, ее поймет каждый встречный Ну, что ж Германия, Индия, и аллюр! Алла Юрьевна захохотала это было ее редакционное прозвище, составленное из первых букв имени и отчества. Но составилось оно так потому, что при своей быстрой, буквально летящей походке она умела так рассчитывать силы, что практически никогда не уставала.