А что же сделали покорившие Россию большевики? А они распространили одинаковое по программам образование по всей территории Советского Союза, хотя подготовка городских и сельских ребятишек никак для этого не годилась. И через поколение мы получили массу малообразованных специалистов, абсолютно не готовых для принятия стратегических решений, но с присущим тому времени энтузиазмом рвались ломать и строить, что партия прикажет. Так погибла красивейшая река России, ее поэтический символ Волга, замененная на цепь вяло текущих водохранилищ, которые дурно пахнут затхлой водой даже с борта теплохода. Ее красные боры, заливные луга, золотые пляжи и практически вся рыба, которая кормила всю Европейскую часть России, уже исчезли. Та же участь постигла и Переяславльское озеро, где водилась удивительная по нежности сельдь, та же участь ожидает и славное море великий Байкал, когда каким-то писчебумажным чиновникам потребовалась для производства бумаги его чистейшая, уникальная вода. Вместо всего этого, вместо красоты, которой удивлялся мир, были сооружены гиганты индустрии, неспособные конкурировать ни с одной фирмой на западе, но зато «ковать оружие». Вот они его и куют, а живем мы только за счет внуков и правнуков, бездумно торгуя направо и налево нефтью, углем, никелем, молибденом, вольфрамом. Россия стала банкротом, за 75 лет прокутившая несметные богатства.
Большевистская Россия, заполучив огромный запас заключенных, в конце концов вынуждена была прибегнуть к дикому в Двадцатом веке каторжному труду. В качестве опыта начали со строительства никому ненужного Беломорско-Балтийского канала, который строили тысячи каторжан без всяких механизмов. Опыт удался, хотя никакой практической пользы это строительство не принесло. Освоенный опыт работы за пайку хлеба перенесли на иные объекты: трижды начинали строить БАМ, копали так и не оконченный туннель под Сахалинским проливом, строили железную дорогу в тундре. Все это оставило лишь печальные памятники египетского труда без какой бы
то ни было пользы для народного хозяйства. В какую графу мы отнесем эти «достижения» Советской Власти?
Но главная беда заключалась не в этом. Огромная сеть концлагерей, покрывшей черной оспой Сибирь, дальний Восток и даже центральные области, с ослаблением сталинского тиранического режима стала таять, расползаясь по всей России вместе с выпущенными заключенными. Это не могло не привести, по крайней мере, к двум, чудовищным по своим последствиям явлениям. Во-первых, резко изменилось отношение к труду: советский человек и гвоздь-то начал заколачивать с тремя перекурами. Появилось воровство на производствах, на заводах и фабриках, в учреждениях и даже в учебных заведениях, и воров этих никто никогда не осуждал, ласково называя их «несунами». Во-вторых, блатной язык («феня») проник в язык не только разговорный, но даже в официальный. Меня, например, до сей поры весьма интересует вопрос, как переводчики умудрились перевести известный афоризм Первого Лица Государства: «террористов будем мочить в сортирах». Как?.. Единственный приемлемый вариант, пришедший мне в голову, звучит как: «террористов будем отмывать в туалетах». Великий русский язык, на котором в девятнадцатом веке были написаны великие книги, измельчал и опустился до уровня обывателя. На этом же уровне работает и наше телевидение, кроме разве что НТВ, да канала «Культура».
И в этом отчетливо прослеживается политика ига, которую ввел большевизм. Уничтожение наиболее массового класса России его труженика и векового хранителя народной нравственности крестьянства не просто лишили церкви, как с детства привычной опоры этой нравственности, но и вообще ликвидировали, как класс свободных мелких производителей. Организовали колхозы, но колхозникам пятнадцать лет не выдавали паспортов, поэтому молодежь бежала из деревень всеми доступными способами. Чем все это кончилось, можно судить по реплике Черчилля: «Я всегда думал, что умру от старости, но когда Россия, в прошлом кормившая Европу, стала закупать хлеб, я понял, что умру от смеха».
Но вернемся к реформам Государя Александра Второго. Одной из решающих реформ кроме, разумеется, реформы об отмене крепостного права была реформа военная. Она отменяла рекрутский набор и вводила обязательную воинскую службу для мужчин, достигших девятнадцатилетнего возраста сроком на семь лет. Реформа предполагала большие льготы в отношении единственного кормильца или женатого мужчины, имеющего более двух детей. Кроме того, она отменяла ряд привычных для России войск: гусар, уланов и драгунов, передавая роль легкой кавалерии девяти казачьим округам, калмыкам и башкирам, приравненным к ним по всем льготам. В армии оставались три основных рода войск: пехота, кавалерия и артиллерия, не считая вспомогательных частей вроде крепостных, инженерных и частей обеспечения. Единицей измерения являлся полк, командир которого объявлялся полновластным распорядителем своей части, отвечая, в том числе не только за боевую подготовку, но и за здоровье вверенного ему состава и казну полка. Реформированная армия прошла жестокую проверку Русско-Турецкой войной, одержав ряд блестящих побед.