Оно и понятно. Уездная провинция наша, где обитает более трети населения России, никаких ГКО не приобретала ни с целью вложения денег, ни тем паче ради спекулятивной игры на биржевых торгах. Нет у ее жителей никаких капиталов. Долги есть и, слава Богу, картошка на зиму, так что «караул» кричать ей не с чего.
Другие у ее обитателей проблемы, нежели в Первопрестольной. Куда более простые, заземленные, а потому и более человечные. Ну, посуетились, не разобравшись спервоначалу, закупили соли да спичек: на большее денег не нашлось. Ну, в огороды ринулись, пока тепло, картошку в погреба заложили, по окрестным лесам погуляли. Будто по грибы, но с топориком: леса наши давным-давно никто не охраняет, дров на десять зим хватит, если не поленишься. Притащили домой, покололи и ухмыляются: «Ничего, перезимуем!» Их, признаться, слухи о водочной монополии куда больше насторожили, чем перипетии борьбы монетаристов с инфляционниками, но и тут они быстро
успокоились, вспомнив о десятилетиями отработанной формуле: «Пили, пьем и будем пить». Правда, рассказывали мне, будто бомжи от тех слухов встревожились куда основательнее, поскольку монополия на спиртное могла серьезно подорвать их основную валютную базу порожнюю водочную и пивную посуду, которую гордо оставляют после пикников заезжие прожигатели жизни. Но когда сообразили, что «Пить или не пить» для России вопрос совсем не Гамлетовский, то и вздохнули с облегчением.
В уездной нашей провинции господствует отнюдь не рынок, а его степенство русский базар, почему столичные потрясения его особо и не трогают. На базаре свои, тысячелетиями сложившиеся законы, и одиноких бабок с пучком редиски никто, как правило, здесь не гоняет. А в Москве, не устающей талдычить о правах граждан, эту несчастную бабку выталкивают из рядов взашей, как выталкивали, штрафовали и гоняли еще в приснопамятные застойные времена. Тогда она олицетворяла собою проклятый буржуазный рынок с его звериной конкуренцией, а сегодня что она олицетворяет? Да, видать, все ту же конкуренцию, поскольку ее пучок лука заведомо дешевле такого же пучка, привезенного из Азербайджана. Вот тому луку честь и место, а выращенному на подмосковной грядке собрату его штраф и грозные милицейские очи. Любопытно, кто ввел эти правила игры?
Нет, что ни говорите, а демократия в провинции утверждается низами, а совсем не очередным Указом Президента или его речью. И ростки этой демократии зеленеют из года в год, несмотря на снежные бураны экономических и политических катаклизмов. Потому-то провинциалы и усмехаются, глядя на столичную суету. А мы в ответ ахаем и охаем, пугая телезрителей очередными «специальными репортажами»: ох, пьют, ах, воруют, эх, работать негде!..
Да, с работой там трудно, зато никто не мешает вкалывать на двух, а то и на трех работах, если побегать и поискать. И бегают, и находят: лично знаю и дружу не с одним таким тружеником. Тяжело, а семьи кто кормить будет? Не козы в доме, газетами не прокормишь.
Но, конечно, пьют. Стащат, что плохо лежит. Как бы там ни было, но в каждом дворе соседствующего со мной совхоза либо машина, либо, на худой конец мотоцикл. И дети их одеты, и жены принаряжены. Наворовали? Возможно, поскольку мародерство в России давно уже не грех, а способ существования. Эффект этого явления вполне нагляден: у кого счет в закордонном банке, у кого трехэтажная вилла, а у кого потрепанная иномарка.
Если чего и побаивается наша провинция, так это маниакального стремления властей ликвидировать челночный бизнес не мытьем, так катаньем. А ведь именно челноки снабжают толкучки дешевой одеждой и обувью. Если рухнет этот промысел, без работы останется наиболее инициативная часть провинциальной интеллигенции. Безработные учителя, переводчики, инженеры, библиотечные и музейные работники. А что выиграет государство? Как всегда галочку в отчете вышестоящим инстанциям.
А проиграет в очень и очень многом. И не только в том, что лишит массу людей, еле-еле сводящих концы с концами, одежды и обуви по карману. И даже не в том, что резко увеличит безработицу. Нет, подобное драконово решение разрушит устоявшееся шаткое равновесие меж столицей и усадьбой, основанное на разграничении полномочий: «Наше дело что нам делать? Ваше дело как нам быть?» Вот это может привести к совершенно непредсказуемым последствиям, потому что такое равновесие обеспечивает выживание, а, следовательно, и пресловутое долготерпение русского народа, поскольку государство до сей поры так и не ответило на вопрос «Как нам быть?»
Только существует ли оно, это самое долготерпение? Сдается мне, что это такая же выдумка, как и часто поминаемые «Потемкинские деревни». Ну, не строил Григорий Александрович никаких выставочных павильонов для Государыни-Матушки, не в тех они были отношениях: и он не секретарь Обкома, и она не Генсек. Но запустил австрийский посланник «утку» и гуляет она до сей поры. В Европе, кстати, целая стая «уток» гуляет о нашем народе, и «великое терпение» одна из самых шустрых. Видимо, лень им заглянуть в хронологические таблицы. Заглянем?