- Ну ты дал, журналист! Летом-то? Поди, упомни... А диагноз?
- Алкогольная интоксикация... Со смертельным исходом.
- Так. Ну это не мой профиль. Я - хирург-травматолог. Но - зная диагноз будет проще найти. А для чего тебе? Есть такое понятие как врачебная тайна...
- Есть и такое понятие как клятва Гиппократа. Подозреваю я, что у нас в городе народ травят несусветной дрянью...
- Это что, ты мне на совесть давить пытаешься? - поднял удивленно свои густые брови Тиханович. - Если со смертельным исходом - это тебе в морг. Там записи ведутся, да и провалами памяти тамошние специалисты не страдают. Возьми с собой "мерзавчик" и стучись туда, тебя встретят и приветят...
Подлатанный Тихановичем, я таки сходил в магазин и взял вместо "мерзавчика" настоящие, крепкие поллитра "Столичной". И вооруженный ею, пошел стучать в двери морга.
- Кто? - раздался хриплый голос из-за железной пошарпанной двери.
Я встряхнул бутылкой, раздалось характерное бульканье. Дверь открылась и в проем высунулась волосатая рука, требовательно пошевелив пальцами. Сунув сосуд в эту устрашающую пятерню, я отступил на шаг назад. Хрустнула пробка, послышался звук льющейся жидкости, шумные глотки, смачный вздох - а потом дверь открылась.
- О! - сказал невысокий и очень волосатый дядька лет сорока пяти. - А я тебя знаю. Ты пишешь про всякое говно.
Вот спасибо так спасибо! Очень лестная оценка моей журналистской работы...
- Так точно, Герман Викторович Белозор к вашим услугам. Мне нужна помощь в расследовании!
- А! Опять какое-то говно нашел? - не унимался сей служитель Анубиса.
- Ищу.
- Пр-роходи! Что интересует? - он снова присосался к бутылке, двигаясь вперед по холодному темному коридору, к письменному столу, на котором одиноко горела настольная лампа на кронштейне в виде пружины.
- Интересует некто Федор Архипович Нестерчук, должен был появляться тут летом примерно, в июле или августе. Алкогольная интоксикация. Проживает по улице Революционной.
- Садись сюда, Герман Викторович, а я пока пойду в записях пороюсь, - он ляпнул донышком бутылки об стол и пошел дальше по коридору.
В морге я был впервые. Тел вокруг не валялось, только стояла у стены каталка, накрытая простыней. Пахло чем-то медицинским, свет нигде не горел. На столе лежал томик "Фауста" Гёте, конверт с адресом отправителя - откуда-то из Калининградской области. Письмо было для некоего Коломасова Федора Микикоровича. Я прищурился и поморгал - нет, не показалось! Действительно - Микикоровича... Что за имя такое - Микикор? Может - Никифор? Не было этого самого Микикровича уже его довольно долго.
- Меня Федя зовут, - сказал владыка царства мёртвых, подходя к столу с листком бумаги в руках. - Вот, я тут выписал... Потому что документы я тебе не дам ни фотографировать, ни копировать, ага?
- Ага. И что нашел?
- Ну, слушай. Я пока шёл, если честно, как зовут твоего покойничка позабыл. Так вот получилось, вылетело из головы. Возвращаться с пустыми руками мне было стыдно. Про лето-то я помнил и про улицу Революционную - тоже. И гляди, чего получается: четыре клиента, все с алкогольной интоксикацией. Трое мужчин и одна женщина. Вот списочек. Даты, имена, адрес... Ты меня уважил, я - тебя.
- Это с одной улицы? Четверо с одинаковым диагнозом за три месяца? - я почесал голову.
Понятия не имею - четыре скоропостижно скончавшихся алкоголика из неблагополучного района за три месяца - это много или мало? Кажется, всё-таки многовато. Но для того, чтобы делать выводы - недостаточно, а потому...
- Любезный Федор Кикиморович, а не могли бы вы посмотреть такие же сведения по улицам Партизанская, Кавалерийская и Гвардейская?
- Я мог бы тебе дать в зубы, - сказал патологоанатом. - Не можешь отчество нормально сказать - не позорься. Ми-ки-ко-ро-вич! Из мордвин я.
- А! Простите дурака, ладно? Чем могу вину загладить?
- Сходи за беленькой. И за солью, и за томатным соком. А я тут пороюсь пока... Может и найду, что тебе потребно!
И я пошел в магазин, потому как сидеть в морге мне не улыбалось, и перед патологоанатомом было действительно неловко. Магазин назывался "Ручеек", на крыльце у него сидели собаки и выкусывали блох из свалявшейся шерсти. Внутри работали два отдела, и к обоим была очередь. Пришлось ждать - Кикиморович за просто так делиться информацией не хотел.
Пока стоял - обдумывал ситуацию. Железки травят людей? Допустим. Одна гонит черт знает из чего самогон, вторая - продает его местным пьяницам, потерявшим человеческий облик. Тоже - допустим. Но они ведь мрут от некачественного пойла! То есть - сокращается клиентская база. Та Железка, которая из магазина, показалась мне женщиной умной и целеустремленной. По крайней мере, манипулировать людьми и планировать свои действия она умела. Тогда почему бы не гнать обычный первач, лучше даже - умеренной крепости, чтобы больше брали, почему бы не загнать весь район в долговое рабство, получать гарантированный доход... Зачем травить людей жженой резиной, димедролом и прочей мутью?
Краем уха я слушал разговор двух мужиков у отдела с алкоголем. Один что-то втирал другому про машину и внуков, второй рассказывал про рояль, который достался ему в наследство: