Я вас хорошо помню Я вас часто вспоминал, это правда, неуклюже повел Пранас, и, даже если он говорил правду, слова прозвучали нарочито и некстати. Мне очень жаль, что я не смог прошлый вечер навестить вас и поздравить (Жаль.). Доктор говорил, получился очень славный вечер.
Он сказал «славный вечер»?
Да-а-а. Он рассказывал.
Возможно, сказал Ачас. Так чем могу служить?
Доктор посоветовал, что будет проще, если я поговорю с вами Мне нужен самосвал или грузовик. Вывезти хлам, что выпотрошил из дому, и привезти немного новой мебели. Доктор думает, что полдня на все хватит. (Ах, так?).
Получите. Из уважения к вашему отцу, сказал Ачас. Как поживает инженер?
Папа? Простудился немного. Лежит.
Да. Полоса дождей. С картофелем просто беда.
Возвращаясь в поселок, Пранас во второй раз проехал мимо крохотного зеленого домика с палисадником увядших осенних цветов под окном. Он вспомнил эту странную неуклюжую девушку с ее собачкой. Остановился и заглянул в окно, но в доме было пусто.
Без десяти минут час контора опустела. Инга осталась одна среди девяти стульев. Достала из ящика стола белый сыр, яблоко, хлеб и разложила на газете. Жевала не спеша и читала случайные строки, что были видны между ломтями сыра: «открылись двери нового детского сада рассказала, что исполнилась мечта со счетом 3:0 победила Бразилия» Бросила на пол кусок сыра собачке.
Потом она спустилась вниз по улочке и купила в магазине фруктовую воду. На дне бутылки плавал мутный осадок. Она открыла бутылку о подоконник и отпила добрую половину, стараясь не взболтнуть осадка. Видела, как в огромный красный МАЗ у дома Вайткусов погрузили бесформенные части старой мебели и всякий хлам. Оставила бутылку на подоконнике и подошла к МАЗу. В окне второго этажа виднелась голова матери. Она не знала, как ее по-другому называть и сказала про себя, что это «его мать». Она поздоровалась с «его матерью», и та ответила, но не сразу и с какой-то осторожностью:
Я вас не знаю.
Три дня тому назад она тоже не знала «его матери» и не видит в этом ничего предосудительного. А теперь она ее знает и отличила бы ее голову среди тысячи голов в толпе. Стояла и глядела, как мужчины грузят машину, совсем не испытывала неловкости или стеснения, потому что чувствовала себя незаметной. Собачка подбежала к Пранасу и запуталась в его ногах. Он крикнул на собачку и замахнулся ногой, показывая, что хочет пнуть ее, но на собачку это не произвело впечатления, она подняла ножку и помочилась на раму с осколками зеркала. Пранаса это рассмешило, и он крикнул Инге:
Я не узнал Вашего Единственного.
Ничего нет удивительного в том, что человек не узнает собаку, которую видел один раз на коленях на заднем сиденье, прикрытую курткой. Наконец, чужая собака это лишь тварь, у которой возможны блохи, тварь на одно лицо с сотнями собак этой породы, сказала девушка. Разве даже самый деликатный судья не чувствует похожего отвращения и брезгливости к стриженым головам подсудимых. Для того, чтобы узнать, нужны усилия, пусть даже неосознанные.
«Его мать» неодобрительно следила за Единственным.
«Как она называет своего сына, когда она видит его во сне?» подумала Инга.
Вы умеете доить корову? спросил Пранас. Он подошел к ней. Улыбнулся. Перекур. Умеете? Если я не найду себе заместителя в этом деле, я загублю корову. Она заболеет психически. У нее остается невыдоенным половина молока. Я до конца не умею это сделать, он показал руками, чего именно он до конца не может сделать.
Если ваша мама разрешит, я помогу.
Моя мама? не понял он. Но ведь она сама не можем доить. Пойдем-ка.
Она в гараже доила корову, а он курил и заигрывал с Ее Единственным.
Какой он породы?
Он без породы. Как и я Дворняжка.
Он сказал:
Можно, я буду называть тебя «дворняжка»?
Не надо, не сразу ответила она. Не надо По отношению ко мне «дворняжка» звучит больно. Я буду каждый раз вздрагивать А при каких обстоятельствах, вы думаете, вам понадобится меня так называть?
Корова время от времени поворачивалась к ней и измеряла ее взглядом.
Никаких упреков, шепнула Инга и похлопала корову по боку. Я научусь со временем
делать это безболезненно и быстро
Пранас вышел навстречу подъезжающему грузовику. В картонных упаковках привезли кухонную мебель.
Я не хотела бы, чтобы она доила нашу корову, сказала мать.
Пранас отнес отцу его любимую кружку с подогретым парным молоком и медом и поставил на столик у изголовья.
Горячее, осторожно.
Корова признает только меня, сказал отец.
Пранас ждал, пока остынет молоко. Из кухни доносился треск электрической дрели Потом послышался удар молотка. Рабочий забивал в стену крюки для подвесного шкафчика. После каждого удара молотка веки отца вздрагивали, и было видно, как он возбуждался и не мог этого скрыть.
Вы не расслышали, что сказала мамуля. Ее нужно беречь Итак, атмосфера напряженная, сказал отец шепотом заговорщика. Нужно быть дипломатичным.
Что «напряженно»? Я не понял.
Атмосфера. Вы не чувствуете?
Нет!
Чувствуете, чувствуете
Ушел к матери. Мать орудовала швейной машиной. Шила занавеску. У нее что-то не получалось. На строчке появились петли.