Сегодня в лесу я снова видела глаза зверя. Он вернулся и опять за мной следил. Но я больше его не боюсь. Попыталась приблизиться, но он не дал, отступил в чащу леса. Захотелось узнать кто он: волк, одичавшая собака или может оборотень, о которых местные ребятишки
рассказывают байки. И почему за мной наблюдает, но не нападает?»
Записи снова прервались. Им на смену пришли страшные картинки. Чёрные, почти непроглядные штрихи. Лишь на некоторых из них с трудом угадывался силуэт какого-то мужчины.
Посмотрела по датам: разрыв между последней записью и первой картинкой почти полгода. Что произошло с девушкой такого, что она опять перестала писать? Должно быть это что-то страшное. Ведь от единственной отдушины так просто не отказываются.
После жутких рисунков шёл пустой лист с кляксой, местами размытой, словно на неё капала вода. Мне почему-то подумалось, что это были слёзы
Долго не могла перелистнуть эту страницу, - что-то останавливало, противилось этому. А когда решилась, поняла причину такого состояния
«Дорогой дневник, наконец, я снова могу говорить с тобой. Меня больше не душат слёзы, а на душе установился относительный покой. Он умер! И как бы это не было грешно, я этому рада. Мы с Ирмой даже устроили небольшой праздник по этому поводу. Нет, ничего такого: ни гостей, ни музыки, просто сидели вдвоём, пили наливку, откровенничали и поздравляли друг друга с освобождением.
Полгода назад этот изверг в первый раз пришёл в мою комнату ночью... Я пыталась кричать, но он затыкал мне рот, бил в живот, отчего у меня перехватывало дыхание, а потом душил. Но не до смерти, а лишь до того состояния, когда я больше не могла кричать. Он измывался надо мной насиловал, и снова издевался
Утром я всё рассказала сестре. Она устроила скандал. И он избил нас обеих. А потом приставил к голове Анечки револьвер и сказал, что убьёт её, если мы кому-нибудь расскажем о том, что он творит
С тех пор насилие в доме стало привычным делом. Он приходил в мою спальню почти каждую ночь
Вскоре я узнала, что беременна Он тоже узнал и избил так, что по всем законам природы у меня должен был случиться выкидыш, но не случился. И тогда он привёл в дом какую-то старую немытую старуху, и та решала проблему ужасным крючком, доставая ребёнка по частям Я должна была умереть после всего этого, но не умерла А вот он сдох. Пусть не сразу, но сдох. И я готова танцевать на его могиле. И не боюсь, что Бог меня за это покарает, потому что его нет. Если бы был, не допустил всего того, что случилось
Сестра рассказала мне, что добавляла в любимое спиртное мужа ядовитую траву. Я её за это не осуждаю. Он заслужил смерти. А ещё Ирма призналась, что Анюта не от этого ирода. Я так рада этой новости. Жалко только, что он так и не узнал, что дочь ему не родная».
После таких откровений у меня разболелся живот, словно это я была на месте этой бедной девушки. Пошла под холодный душ. Потом куталась в плед, потому что знобило. Но всё-таки вернулась к дневнику.
Слава богу, страсти на этом закончились. Две несчастные женщины наконец обрели покой. Ирма устроилась на работу, а Ираида присматривала за трёхлетней племянницей. В лес ходила редко, и больше не упоминала про загадочного зверя.
Но спустя небольшой промежуток времени её снова туда потянуло, после того, как она попала в больницу и узнала, что больше никогда не сможет иметь детей. И вот тут началось что-то мистическое, не поддающееся объяснению. Я поначалу даже решила, что на фоне такой судьбы у родственницы всё-таки не выдержали нервы и она сошла с ума. Но чем больше читала, тем больше верила её «бредням».
«Сегодня я увидела его снова. Это был волк. Он был огромным и почти чёрным, и больше от меня не прятался. Сам вышел из чащи и медленно приблизился. Я не убегала. Зачем? Ради кого мне жить? У сестры своя жизнь: работа, дочь, поклонники. А я только путаюсь под ногами. Обуза. Ни на что не годная, и никому не нужная...
Ткнулся носом мне в живот и позволил погладить. Поняла, что он не собирается меня убивать»
С того дня Ирма стала приходить к волку каждый день. Приносила разные вкусности. Он с удовольствием их ел, хотя, по её словам, не выглядел голодным. Они резвились на опушке леса, вместе лежали в траве, и она рассказывала ему о себе. Когда не выдерживала боли воспоминаний и плакала, он к ней ластился и вытирал слёзы языком.
Она назвала его Тёмой от слова «тёмный». Их дружба затянулась на всё лето. А осенью он позвал её с собой.
«Сегодня Тёмка не хотел меня отпускать. Куда-то настойчиво звал. Пошла. Он завёл меня в чащу леса и мы долго петляли по едва заметной тропке. Неожиданно путь преградил густой туман, возникший в считанные секунды. Мой волк, как ни в чём не бывало, приглашал следовать дальше, даже сам разок исчез в этой необычной завесе, а потом вернулся, показывая, что она не опасна. Но я не пошла. Не могла я вот так просто уйти, не попрощавшись со своими. Пообещала, что вернусь завтра. Мой верный друг сначала расстроился, а потом кивнул
Весь вечер провела с сестрой и племянницей. Не могла на них насмотреться. Пыталась запомнить каждую чёрточку. Чувствовала, что, если пойду за волком, больше их не увижу.