Но монах не был местным да и если бы был, с его характером он не обратил бы внимания, как выглядит советник, даже если бы речь шла о количестве глаз или ртов.
Однако человека, к которому обратился Лю Сюю, монах узнал то был никто иной, как коротышка-слуга ресторана «Девять
шутка!
Никто не стал бы уважать шарлатана, которого можно распознать с одного взгляда.
Когда советник закончил рассматривать связку монет, в его выражении появилось ясно различимое презрение. Взмахнув Сюаньминю рукой, он сказал:
Ладно, молодой господин, всё с тобой в порядке, иди.
Сюаньминь спокойно шагнул вперёд, как если бы всё, что только что случилось, значило не больше, чем упавший на плечо сухой лист, который он смахнул единственным лёгким движением, и вовсе его не касалось.
Однако, сделав всего два шага, он снова равнодушно взглянул на советника и сказал:
Тебе не прожить долго.
Сюэ Сянь в мешочке как раз обдумывал новый план и, пытаясь сдвинуться с места, едва не разорвал себя. Прекрасно, он даже не успел ничего сделать, как этот Святоша сам поспешил навстречу смерти!
Но тут он скользнул вниз и неосторожно ударился о Сюаньминя в области рядом с последним поясничным позвонком, и, неизвестно как, в голове вдруг раздался звон, точно кто-то прямо в его черепе ударил в гонг.
Глава 4: Бумажный человечек (4)
Несколько мгновений он лежал спокойно, а затем снова стал пробираться по мешочку Сюаньминя обратно к тому месту. Добравшись к грубой белой холстине, он прислушался внимательно, даже похлопал сверху вниз, но ничего так и не произошло.
«Неужели это было из-за укола?» пробормотал он про себя и снова выудил ту тончайшую длинную иглу.
Ай Чем ты меня уколол? спросил Цзян Шинин глухо. Что ты вообще возишься так?
Сюэ Сянь ответил вдруг в недоумении:
Ты можешь говорить?
Едва вопрос прозвучал, Цзян Шинин поразился и сам.
В самом деле, на сегодня его время вышло предполагалось, что он не сможет больше ни заговорить, ни пошевелиться. Так отчего же вдруг смог?
Может, это было связано с тем вибрирующим звоном? Не сходится. Цзян Шинин говорил и до него, только ни один из них не обратил на это внимания.
«Или же тело этого Святоши в самом деле скрывает нечто ценное?» размышлял про себя Сюэ Сянь, ещё больше заинтригованный. Не говоря ни слова, он снова потыкал Сюаньминя иглой в поясничный глаз.
Сюаньминь как раз собирался выйти из кольца окруживших его людей, но замер.
Пойман живым и столь неугомонен Сюэ Сянь, должно быть, был единственным в своём роде, не иначе как гением.
Нахмурив брови, Сюаньминь достал из мешочка позабывшего своё место бумажного человечка. Плотно сложенный в несколько раз, Сюэ Сянь слегка расправился, но на первый взгляд всё ещё выглядел обычным листом размером с письмо, в котором со стороны было не различить человекоподобных очертаний.
Сюаньминь грубо сжал голову Сюэ Сяня, пытаясь забрать серебряную иглу, что будто срослась с бумагой.
Но игла «приросла» накрепко, точно была продолжением листа.
Сюаньминь опустил взгляд и сказал бумаге холодно:
Отпусти.
Стражники тем временем потеряли дар речи. Этот монах-мошенник больной, что ли? Или он их дурачить вздумал?
Потрясённый словами «Тебе не прожить долго», советник Лю начал приходить в чувство и тут же вскипел от гнева. Он указал на Сюаньминя пальцем и забранился:
А ты никак доброе от худого не отличишь, монах. Выглядишь что призрак и явился неизвестно откуда даже если ты не разыскиваемый преступник с объявления, я всё ещё могу в полном согласии с законом арестовать тебя и выяснить имена всех твоих предков до восьмого колена, прежде чем мы заговорим снова. Моей доброй волей было не задерживать тебя, и ты не обязан благодарить, но проклинать в ответ?! Стража
Он не успел закончить Сюаньминь перебил:
Твой офрион едва различим и лишён света, лицо бледное, но тёмное, ци почти истощилась жизнь скоро закончится. Кроме того, возле левого уха у тебя кровавая метка.
Что за кровавая метка? советник Лю, не сознавая того, поднял руку и дважды коснулся уха, но на пальцах не осталось никакой крови.
Ты не можешь её увидеть, Сюаньминь наконец забрал серебряную иглу и, положив её в мешочек, с холодным взглядом шлёпнул вытянутого меж пальцев бумажного человечка.
Едва ли не впервые за всю его жизнь Сюэ Сяня осмелились шлёпнуть, и он чувствовал себя так, будто этот Святоша на его глазах попросту выпил реку Янцзы и собирался вознестись на Небеса! Он уже почти вышел из себя, но услышал, как Сюаньминь упомянул кровавую метку возле уха, и тут же забыл о злости. С трудом повернувшись
между пальцев Сюаньминя, он смог взглянуть на советника Лю.
Он сразу заметил, что у того, кто звался Лю Сюем, возле уха в височной области были подозрительные красные следы, что на первый взгляд казались брызгами крови.
Едва Сюэ Сянь увидел кровавую метку, всё его бумажное тело задрожало ярость, ненависть, что он подавлял долгое время, вырвались и охватили его, обрушившись громадной волной.