Часть вторая. Мертвая машинерия.
Часть вторая. Мертвая машинерия.
Леопольд Пруддс лежал на полке, отраставшей от борта. Несмотря на то, что его прикрепили к ней ремнями, из-за неровного хода вагона он то и дело скользил и елозил, от тряски внутри у него все подпрыгивало.
«Видимо, так чувствует себя бандероль в брюхе почтового поезда», думал Лео.
Путь под землей длился, по ощущениям, уже целую вечность, но открывать глаза он не решался (вдруг сейчас на него кто-то глядит?) и продолжал прикидываться бандеролью, ведь нет ничего глупее, чем выдать себя после того, как продержался столько времени.
Лео остался в сознании даже после укола, ни на мгновение
не погружаясь в сон. Побочный эффект пилюль от хандры, которые прописал ему доктор Доу, отменял действие любого снотворного, и до недавнего времени Лео воспринимал его довольно болезненно: порой неимоверно хотелось забыться. Кто мог знать, что однажды этот дрянной побочный эффект ему поможет?
Притворяться спящим и не реагировать на творящиеся рядом мерзости, было трудно. Пару раз Лео казалось, что его вот-вот разоблачат, но множество бессонных ночей и часы постылого бодрствования с закрытыми глазами сыграли свою роль.
Ближе всего к разоблачению Лео был, когда санитары перетаскивали его с больничной кровати в мертвецкий лифт. Ударившись спиной о платформу, он ойкнул, но громилы ничего не услышали, поскольку как раз бурно сокрушались о том, что вообще-то заслуживают большего: «Нам должны доплачивать за эту возню!», «Да, только оплачиваемая возня!».
Затем был невероятно долгий спуск на лифте. В итоге, судя по гулу и окутавшему его жару, Лео оказался в котельной. Старик, от которого разило табаком «Гордость Гротода», переправил его из лифта в вагон и умостил на полке.
«Это чтобы ты не упал, парень, сказал он, закрепляя Лео ремнями. доктор Загеби не хочет, чтобы его материал первого сорта повредился».
Старик все бормотал говорил что «так нужно» и что «без этого никак». Еще он спрашивал себя, как Загеби может спать по ночам, в то время как он, Дитер-из-подвала, не может сомкнуть глаз из-за того, что вынужден делать.
«Прощайте, бедные дети», сказал он перед тем, как закрыть грузовую дверь, и вскоре начался путь в неизвестность.
Прощание старика было последним свидетельством живого присутствия поблизости. Дальше Лео слышал лишь стук колес, бурление воды, кипящей в котле, и нестихающий лязг.
Лео не имел ни малейшего представления о том, куда вагон идет. Хотелось верить, что тот еще под Тремпл-Толл, но даже если и так, утешение было слабым.
«Они везут нас к каналу? Или в Гарь? А может, на Фонарню? Вряд ли лаборатория доктора Загеби находится в центре Тремпл-Толл это должно быть уединенное место. Вот только где оно?»
В какой-то момент Лео понял, что с него хватит просто лежать и гадать было невыносимо. Напомнив себе, что с каждой минутой вагон все ближе к пункту назначения, он осторожно открыл один глаз, затем второй.
Почти весь вагон занимало грузовое отделение оно тонуло в темноте, и лишь в кабине машиниста за перегородкой тускло горел фонарь. Под ним замерла высокая фигура в бордовой форме и фуражке.
Лео сразу же понял, что с этим машинистом что-то не так, но когда тот, не отрывая рук от рычагов, поднял третью и щелкнул каким-то переключателем, у него глаза на лоб полезли.
Впрочем, тайна лишней конечности раскрылась почти сразу же. На приборной доске застрекотал один из датчиков, и машинист потянулся к трубе. Рука, с жужжанием удлинившись на гармошечном механизме, схватилась за вентиль и резко крутанула его. В свете фонаря блеснули латунные пальцы.
Лео вздохнул с облегчением: «страшный монстр» оказался всего лишь автоматоном.
Автоматон не замечал пристального внимания к своей персоне, но нужно было убедиться, что, помимо него, в вагоне больше нет никого из заговорщиков.
Чуть осмелев, Лео повернул голову.
По другую сторону от прохода кто-то лежал, как и он сам, прикрепленный ремнями к полке. Прищурившись, Лео разобрал, что это девушка.
«Это она! пронеслось в голове. Несчастная из палаты 39/о.у.!»
И тут он заметил кое-что между их полками.
В проходе прямо на полу были свалены тела. Около десятка тел. Мужчины и женщины. Они лежали беспорядочно уродливой и отвратительной кучей. В темноте было не видно, где заканчивается одно тело и начинается другое
До сего момента Мертвец с улицы Синих Труб полагал, что смерть не то, что может его взволновать или испугать, но это
Лео отчаянно задергался. Ремни были затянуты не слишком туго, и ему удалось сперва просунуть локоть, а затем вытащить и руку. Дрожащими непослушными пальцами он нащупал пряжки и один за другим высвободил все четыре ремня.
Вагон тряхнуло, и Лео соскользнул с полки. Падение смягчили тела. Повернувшись, он протерся лицом о ледяную скулу похороненного утром и откопанного вечером мистера Селзника. Вонь тел мертвых попутчиков душила. Кружилась голова, не хватало воздуха
Барахтаясь в телах, он пытался подняться на ноги, но все время соскальзывал и снова падал. Мертвецы будто не отпускали его, пытались затянуть в глубину кучи.