Молчание Сабрины 2
Глава 1. Те, кому залезли в голову.
Медленно проворачивались валики, скрипели иглы. Шла запись.
Тихий шелестящий голос вновь возник в комнате:
«Аудиодрама Молчание Сабрины.
Действие второе.
Балаганчик Талли Брекенбока.
Ой, ну вы только подумайте! Кто-то перегрызает горло кому-то, а кто-то покрывает убийство, но в целом это все несущественно, мелко и мелочно, ведь это всего лишь приправленное свинством актеров на сцене бесчинство. Или нет? Или да? Я уже ни в чем не уверен. Что на самом деле творится, а что лишь в моей голове? Я не знаю, отстаньте! Это не пьеса о печальной вдове (пока что), о войне (не забегаем вперед), обо мне (уж простите).
Как же сделать историю вдруг интересной? Убить кого-то? Нет, это было, это скучно и пресно! Аудиодраме не хватает накала, не хватает надрыва, а что если и правда поставить пьесу внутри другой пьесы?! Что скажете? Как по мне, превосходно! Что ж, тогда поживем немного среди крыс в крысином театре, где каждая из крыс хранит свою крысиную тайну. Я просто жить не могу без загадок и тайн вот ведь забавно! Забраться под пальто к этим людишкам, нащупать подбрюшье и впиться-вонзиться им внутрь, в самую душу. Девять крыс девять тайн
Огонь пожирает людей и театр нет, пока что он пожирает лишь измятые странички пьесы, тлеют в камине комки. Протянулась багровая нить через город, а я завязываю на ней узелки. Лавка игрушек, трамвай, улица Слив, мансарда на улице Пчел, канал Брилли-Моу и Слякоть, собачьи Антресоли что дальше? Ну разумеется! Добро пожаловать! Все честно-пречестно, ни толики фальши! Вас приветствует лучший в городе (если верить его хозяину) уличный театр, прячущийся во тьме и хранящий те самые тайны Думаете, совпадения не случайны? Думаете, мы могли попасть куда-то еще? Разумеется нет! Или да! Не задавайте глупых вопросов! Мы уже здесь, в вотчине натянутых тросов, курьезов, неизлечимых психозов Пишите по адресу: «Габен, Фли, тупик Гро, Балаганчик восхитительного, умопомрачительного гения мелодраматических и драмомелодических спектаклей Талли Брекенбока»
Вот только сам Брекенбок он может все мне испортить, он мне давно, как в горле застрявшая кость!
Висельник висел в петле в переулке, но висеть ему там недолго пришлось. У висельника так много дел он хитер и умел. Почему в переулке кукольник Гудвин висел? Скоро все разъяснится? Нет уж это из Пятого действия: там что-то о бородачах, старых деревянных болванчиках и кукольных войнах. Но для этого пока слишком рано да, рано
Действие Первое завершено!
Мы уже во Втором
Здесь умирающий Габен, дряхлый и прокаженный, играет с судьбою за жизнь и порою ухватывает за рукав он судьбу. Старик жалок, безумен и скуп он за каждую свою пешку бьется как за собственный зуб. Я слышу поступь и шепот, слышу скрип половиц, вижу отблески ламп и отражения лиц. Его марионетки повсюду, повсюду протянуты тысячи нитей, но и он не всеведущ, но и он не всесилен ему не отменить, не избежать всех грядущих событий. Он слишком глубоко корнями подвалов врос в эту землю, его башни впитали в свой камень ветра и дожди местного заплесневелого неба. В своем маразме он отчего-то считает себя благодетелем, если расщедрится на краюху черствого хлеба. Но мне от него ни крошки не нужно мне нужно, чтобы он испустил свой гнилостный дух. И хоть он чахнет и сам, уже почти-почти кормит мух, но все это слишком медленно, тягуче и очень уж неуверенно. Что ж, ждать осталось недолго, когда Габен издохнет, сметенный бури напором, от этого ему уже не уйти. Скоро скоро Буря в пути
Ну а пока сюда доходят лишь отголоски, скупое предвестие едва слышный звон колокольчика, тоскливый собачий лай, детский плач и скрип расходящихся в улыбке сухих растресканных губ.
С чего все начнется? Ну, разумеется, с осени. Со стула. С зеленого платья. И с любовных открыток Шутка! Какие открытки? Какая любовь? Разумеется, начнется все с пыток.
Зал затих, ожидание, рука сжимает рычаг. Улыбается друг, щерит пасть свою враг. Вот-вот откроется занавес, и куколки застывают в своих замечательных позах. Это пока еще отнюдь не гроза, а всего лишь угроза».
Действие II. «Балаганчик Талли Брекенбока».
Глава 1. Те, кому залезли в голову.
Осень в Габене мерзка
во всех своих проявлениях. Должно быть, даже больше, чем в других местах.
Ветер, явно неравнодушный к щекотке прохожих, отрастил когти; морось, постоянно попадающая на лицо и руки, напоминает липкие слюни, словно кто-то плюет на прохожих с крыш или с воздушных шаров. Глубокие лужи под ногами прячутся с профессионализмом шпионов и встречаются на пути тем самым прохожим, когда ждут они того меньше всего; а то жуткое серо-бурое месиво, в котором сливаются туман и уличный смог, походит на огромное бесформенное и бестелесное создание, норовящее переварить всех, кому не повезло оказаться под открытым небом, его желудочный сок неимоверно тлетворен, и они тонут в нем без остатка. Но все вышеперечисленное не идет ни в какое сравнение с Габенскими ливнями Мало кто рискует выбраться во время таких ливней на улицу, а уж если у бедолаги нет зонтика что ж, остается надеяться, что его, бедолаги, завещание составлено верно и на нем стоят все нужные печати и штемпеля.