Мы собираемся расчесать тебя, если ты сможешь сесть, сказала Флора и поставила кружку на ближайший столик.
Я знала, что нахожусь в больнице, но это не было похоже ни на одну палату, которую я когда-либо видела. Во-первых, здесь было слишком изысканно, а еда была восхитительной. Как обед в пятизвездочном отеле, а не помои, которые обычно накладывали тебе на тарелку, когда ты был пациентом.
Это помещение больше походило на комнату для гостей в красивом доме с медицинским оборудованием, и весь персонал был хорошо знаком со мной.
Вежливый и услужливо выполняющий все мои потребности, как если бы я была любимицей или знаменитостью.
Я не знала, кто за это платит, но я боялась, что в какой-то момент они попросят меня покрыть это, и я чувствовала, что за моим именем ничего нет.
Я попыталась сесть и была встревожена тем, насколько я была слаба. Мои мышцы, казалось, не реагировали, когда я приказывала им двигаться, поэтому я прилагала больше силы воли, пока мои руки не поднялись как будто сами по себе.
Флора помогла мне подняться, и я сидела, наклонившись вперед, пока она проводила расческой по моим длинным, густым, волнистым волосам.
Единственная прядь упала мне на глаза, и она была темной, почти угольно-черной.
Но это казалось неправильным. Я дернулась, и тревога пронзила мое тело, наполнив мои руки энергией, так что я подняла одну и схватилась за оставшиеся волосы.
Как долго я здесь нахожусь?
Я ахнула, уставившись на локоны в своей руке.
Не знаю, не слишком долго, может быть, пару месяцев, сказала Флора. С момента аварии.
Авария? спросила я. Какая авария?
Мы уже обсуждали это, сказала Флора с огромным, осторожным терпением. Ты попала в автомобильную аварию. Однажды вечером после уроков танцев ты разбила свой «Мерседес». Но ты можешь узнать все подробности у мистера Ремингтона, когда придет время.
Кто такой мистер Ремингтон? спросила я. И что случилось с моими волосами?
У тебя идеальные волосы, сказала Флора с улыбкой. Когда ты попала сюда, они были испачканы кровью, но мы вымыли их и позаботились о них.
У меня сложилось отчетливое впечатление, что она избегала каких-то важных подробностей о моей жизни. Я не знала почему. Я почти ничего не знала.
Каждый раз, когда я пыталась зафиксировать какой-то достоверный факт о себе, он испарялся, как туман в лучах утреннего солнца.
Они слишком длинные, сказал я. И такие черные. Я уже много лет не видела такого цвета. У меня ощущения, словно у меня были короткие волосы. И они были ярко-розовыми.
Флора рассмеялась, осторожно взяла мои волосы из рук и продолжила расчесывать их сзади. Медленными, осторожными движениями.
Это что-то новенькое, сказала она. Я много лет помогаю пациентам, находящимся в коме, и это первый раз, когда кто-то запутался в собственных волосах, дорогая.
Они были розовыми, сказала я, но как только я представила себя в зеркале с ярко-розовой копной коротко подстриженных волос, все исчезло.
Растворилось, колышась перед моим внутренним взором.
Изображение, которое заменило его, было лицом, которое я видела в зеркале сегодня утром. Худощавая девушка со впалыми щеками и длинными, густыми, красивыми волосами. Темные, красивые волосы.
Я лично мыла их, милая, сказала Флора, и я прислонилась к ней, позволяя ей утешать меня. Она была гораздо большим, чем просто медсестра. Теперь она была мне другом. Путеводитель по этому новому, запутанному миру. Они всегда были длинными, темными и совершенно великолепными.
Где мой телефон? У меня есть фотографии в телефоне. Я могу показать их тебе, сказала я.
Телефон?
Флора снова рассмеялась, но беспокойство взяло верх, когда она посмотрела на меня и поняла, что я не шучу.
Телефоны прикреплены к стене, милая. А фотоаппараты делают снимки. Я думаю, что из-за комы у тебя помутился рассудок.
Я была уверена, что раньше у меня были розовые волосы и телефон, который я могла держать в руке и фотографировать с ним, но чем усерднее я пыталась представить это, тем туманнее все это становилось. Затем, наконец, как раз в тот момент, когда я почти ухватилась за определенное воспоминание, все они растворились в тумане. После них в моем сознании ничего не осталось, и я поняла, что даже не знаю, о чем я спорила.
Наверное, ты права, сказала я. Должно быть, это был сон. Странный сон приснился мне, когда я спала.
Мозг вытворяет забавные вещи, когда ты в коме, прошептала она и рассеянно расчесала выбившуюся прядь. Поначалу ты будешь сбита с толку, смешивая все свои сны с черными пятнами, которые ты не можешь вспомнить. Это нормально.
Просто имей это в виду. Все нормально.
Спасибо, сказала я, и меня начало клонить в сон, я натянула одеяло повыше, верхнее металлическое покрывало зашуршало, когда я его сдвинула. Норрис сказал, что это должно было стимулировать исцеление. Это все еще казалось странным, но я не беспокоилась об этом.
Я была едва в сознании, когда она помогла мне откинуться на подушки и провалиться в темноту.
* * *
У тебя гости, весело сообщила Флора пару дней спустя. Мне было трудно следить за днями, потому что в моей комнате не было окон. Был занавес. Это была толстая штуковина в цветочек, которая свисала с потолка и почти доставала до пола, но открывалась в зеркальное окно, в котором отражалось мое лицо.