Пойдемте, шеф, сказал он. Здесь у нас не будет проблем.
Я никогда не видел несгибаемую Саламандру в таком жалком виде. Она вся сжалась в своем кресле, судорожно припав губами к сигарете, и провожала нас немигающим испуганным взглядом.
Кто-то среди бела дня шарит по вещам постояльцев? удивился Иван. В самом центре Империи? Послушайте, шеф...
Мы этого так не оставим, кивнул я.
Хотя портье нас и предупреждал о чем-то подобном, но одно дело слышать, а другое стать непосредственным свидетелем такой неслыханной наглости и самоуверенности.
Мы спустились вниз, остановившись лишь раз: в одном из номеров явно шла пирушка, оттуда слышались громкие голоса, музыка из патефона и женские визги. В какой-то момент мне показалось,
что раздались звуки ударов, потому мы и сбавили ход, но потом шум вернулся к прежнему уровню, и мы спустились по лестнице к стойке.
Я говорил им, что к вам соваться не нужно, но... юноша шмыгнул носом.
Под глазом у него расползался внушительный лиловый бланш.
И сколько этих "их"? И чьих они будут?
Известно чьих... Тут все деловые под Вассером ходят. Почитай от Саркела до Биляра его вотчина. Хорошо, к нам редко забредают...
Так сколько их? надавил я.
Четверо. Душегубы! он как-то по-особому глянул в сторону лестницы.
По ступеням простучали босые ноги, растрепанная девушка с размазанной по лицу яркой косметикой пробежала мимо нас, удерживая обрывки платья и глотая слезы. Мы с Царёвым переглянулись. Эти душегубы что, жили прямо тут? Это они устроили бардак там, за дверью? Иван коротко кивнул, мол понял, справимся.
Ты вот что, парень... Скажи им, что мы из ювелирного вернулись и хвастались, мол, девкам своим цацек накупили. И вот что у меня из кармана выпало, я катнул к нему по стойке серебряную монету.
Но они же тогда вас убивать придут! выдохнул он. А мне потом нумер отмывай...
Отмывать придется, это да, я щелчком пальца отправил к нему вторую монету. Справишься?
Мы поняли друг друга без слов. Иван пройти мимо просто не мог в конце концов, он был здесь хозяином и терпеть какого-то Васссера, который считает часть Империи своей вотчиной, он не собирался. И тем более не собирался терпеть, что кто-то может просто прийти в номер, прикончить двух путешественников и забрать их вещи, а потом отправиться в соседнюю комнату пьянствовать. Ну, и девушка... Похоже, у него начинал формироваться пунктик по этому поводу.
Я же... Не знаю. Не за то мы воевали, чтобы всякие Вассеры себя тут вольготно чувствовали. Я рубился в Натале, чтобы гемайны могли спокойно жить и работать, а тут, под носом, какие-то сукины дети считают себя выше Императора и Бога и ничего не боятся... Дашь слабину в малом, потом на шею сядут. Вообще, странно, что их еще не перестреляли, этих Вассеров. Проблемы роста? Руки не дошли? Может быть...
Вернемся в Аркаим займемся, мрачно сказал Царёв, когда мы готовились к ночной схватке. Артур Николаевич, конечно, в свое время правильно сделал, когда лоялистов по уголовному законодательству судил, не отступая от буквы и духа закона. Соблюдали процедуру дотошно, судили всех! В рамках гражданской войны это было хорошее решение, многих на нашу сторону поставило. Но сейчас у нас мир, и с преступностью пора заканчивать. Даже если букву закона придется отодвинуть в сторону. В конце концов издам манифест, Император я или нет?
Эскадроны смерти, сказал я. Набрать фронтовиков, приодеть, снабдить деньгами и оружием и отправить по городам и весям. Ловля на живца. За год всю погань выведем.
Вот сейчас мы это и обкатаем, решительно кивнул он. Эскадроны смерти... Мне нравится!
Их тела, изрешеченные пулями, валялись на полу в лужах крови. Наша одежда, которую мы использовали для создания обманок, была безнадежно испорчена.
Иван вылез из-под кровати, весь в крови. Его слегка потряхивало.
Гады, сказал он. Я даже лоялистов не убивал. А этих не жалко. Гады! И одеться не во что.
Пойдем, усмехнулся я, перезаряжая револьвер. Я знаю, где раздобыть одежду, деньги и оружие. Воспользуемся хорошо известным принципом наших идеологических оппонентов...
Это каким же?
Грабь награбленное! может быть, я зачерствел, но никаких особенных эмоций не испытывал, когда стрелял в голову каждому из них, по очереди.
VIII НЕЛЕГАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
Никогда не думал, что вот так, лицом к лицу... Ей-Богу, на улице не узнал бы, больно вид у вас лихой. Я б такого молодца в эскадрон
взял! И не скажешь, что белая кость!
А я бы вас узнал, усмехнулся Иван. Вся наша пышная публика Гусева наравне с чертом поминает, вы для них даже хуже Новодворского.
Новодворский теоретик, я практик, ощерился Гусев. А публика ваша... Мало их стреляли и за ноги вешали, пышных этих.
Этих мало. Зато тех, кого не следовало даже слишком... задумчиво проговорил Царёв.
Я всё думал сцепятся они по-настоящему или нет? Революционная практика и консервативная романтика две великие силы, воплощенные в своих великолепных аватарах, сошлись здесь, в этой точке, и теперь нужно было понять смогут они сотрудничать вместе против двух других движущих сил мировой истории тайной ложи и явной лажи.