Лезет же всякая дрянь в голову! Я помассировал виски и сказал:
Всё, господа. Довольно. Сейчас мы нужны друг другу. Алексей Иванович, вы дадите слово, что ваша миссия в Империи не несет непосредственной угрозы подданным Его Величества, а вы, Иван Васильевич, дадите слово, что не станете повергать наземь всех встреченных анархистов... Господа, по большому счету на данном этапе наши позиции совпадают. Нам нужен нейтралитет, устойчивое развитие, порядок и процветание, и никаких Великих войн хотя бы в ближайшей перспективе, так? дождавшись кивка от Царёва, я продолжил: А вам в смысле Интернационалу нужна база, где можно отсидеться, зализать раны, восстановить силы для борьбы с Раубалем на территории Протектората, так?
Гусев, сцепив зубы, кивнул:
Никакого мира с орденскими ублюдками. Их власть держалась на простом общественном договоре: безопасность в обмен на покорность. Народы, принимавшие Протекторат, могли не содержать армию, их не касались войны и треволнения внешнего мира этим занимались братья-рыцари и кнехты. А теперь... Теперь Протекторат проиграл войну, и люди платят репарации из своих карманов. Платят за ошибки комтуров и Великого магистра. Мы раскрыли им глаза на это, и пруссы, сорбы, кимвры, жемайты и латгалы, и даже тевтоны начали расправлять плечи и грозно спрашивать рыцарство и комтуров: доколе?! Народный гнев выплеснулся на улицы...
Я перебил его довольно бесцеремонно:
А потом Раубаль вас поимел. Поджег Капитул, подсунул туда пару накурившихся опиумом товарищей... И спустил с цепи своих ветеранов. "Железный шлем", да? "Айзенхут"? Народный гнев утопили в крови и вышедших на улицу объявили предателями. А самого Алоиза спасителем Протектората. Господи, да его выбрали Великим Магистром де-мок-ра-ти-чес-ки! Все представители от земель на Гроссландтаге орали "Ордо юбер аллес" хором и в унисон! Вы стали тем пугалом, против которого сплотились люди. Вы и финикийцы. Многовато их оказалось среди ваших товарищей...
Гусев скрипел зубами.
Мы еще не закончили в Протекторате.
Слышишь, Иван Васильевич? Они еще не закончили. И в наших интересах чтобы и не заканчивали.
Поддерживать анархистов? вскинулся Царёв. Может, лучше сразу протянуть змее руку, чтобы она в нее вцепилась? Да на них клейма негде ставить!
Змеиный яд в малых дозах помогает от радикулита и остеохондроза, заметил я. Нашим "пышным" порой не хватает гибкости, а? Иметь такое пугало... Я не прошу вас легализовать партию анархистов в Империи, но, допустим, просто прикрыть глаза на создание особого госпиталя, гостиницы, базы отдыха, нескольких складских помещений, скажем, на Свальбарде... Сарыч и Дыбенко точно с ними сладят, а?
Гусев стал слушать со всё возрастающим интересом. Когда я говорил про Раубаля и про то, как этот виндобонский художник с манерами истероида спровоцировал и поимел протекторатских анархистов, Алексей Иванович покрылся красными пятнами, но под конец моей речи, после упоминания о Свальбарде и Дыбенке заметно переменился в лице.
С Дыбенкой можно делать дела, согласился он. Чтобы вы понимали я не предам революцию. Но заключить союз с чертом против дьявола это можно, это всегда пожалуйста.
В этот момент в комнату вошла Изабелла Ли. Пошарпанное помещение заброшенного цеха завода в саркельской промзоне как будто посетило закатное солнце: великолепная креолка в своем ярко-красном платье, рубиновом колье в золотой оправе, с которым отлично гармонировали такие же кольца и серьги, казалась существом фантастическим.
Альоша, сказало фантастическое существо. Сэндвичи с огурцами и мятный чай!
И, сверкая рубинами, внесла облупленный поднос со старым фарфоровым чайником и четырьмя чашками. Две из них были без ручек.
Да-да-да, Беллочка, ставь сюда, Гусев смахнул со стопки строительных поддонов крошки кирпича своей мозолистой ладонью, застелил газету и отступил в сторону.
Я успел выдернуть прессу из-под подноса в последний момент:
Мы тут с вами устроили бурю в стакане, а в мире удивительные вещи происходят!
Ну-ка, ну-ка, Иван заглянул через плечо. Какое еще Финикийское государство? Шеф, дайте почитать!
Сэндвичи оказались обычными бутербродами, но весьма и весьма неплохими. Помимо огурцов в их состав входила копченая свиная грудинка, сливочное масло, твердый сыр и свежий пшеничный хлеб. Чай тоже был выше всяких похвал, хотя самого чая там и не было мята, мелисса, и кажется липа и чабрец.
Тут такой чудесный Хани? Миот? Мёд! подбирала имперские слова Изабелла иногда с трудом, хотя в целом ее успехи в изучении языка были феноменальными. Я принесу!
Мы втроем отдавали должное сэндвичам, Иван, активно работая челюстями, взял в руки газету и, встряхнув ее, прочел:
«Финикийская диаспора Протектората объявила о начале сбора средств на организацию экспедиции в Левант, с целью подготовки лагерей для переселенцев. На фоне участившихся погромов и случаев неприкрытой дискриминации национальных меньшинств во владениях Тевтонского Ордена вернуться на землю предков по предварительным оценкам уже изъявило желание не менее ста двадцати тысяч семей. Финикийские общины Сипанги, Федерации и Альянса готовы присоединиться к проекту, если великие державы продемонстрируют готовность к диалогу с государством Финикия, в случае, если оно будет создано. В первую очередь лидеров движения за репатриацию интересуют взаимовыгодные торговые отношения, в частности поставки продовольствия, медикаментов, оружия и товаров первой необходимости»