Барон холодно сказал:
У тебя несдержанные речи, Питер!
О, я счастлив, мой Барон. Вы же... вас точет ревность.
Питер!
А-а-а, Барон! Разве не достойно сожаления то, что вы не можете сами привести в исполнение этот замечательный план?
Однажды я задушу тебя, Питер!
Ну, конечно, Барон! Наконец-то! Но с добрым поступком никогда не следует спешить, а?
На что же ты надеешься, Питер?
Мое бесстрашие удивляет Барона? спросил Питер. Его лицо превратилось в хитрую маску. Ага! Но как «браво» я знаю, когда ко мне подошлют палача. Вы будете сдерживаться столько времени, сколько я буду вам полезен. Иначе действовать будет расточительством: ведь я могу еще принести и пользу. Я знаю, что Дюна прекрасная планета. Верно, Барон?
Барон молча смотрел на него.
Фейд-Раус дернулся в своем кресле. «Два спорящих дурака, думал он. Мой дядя не может беседовать со своим ментатом без крика. Неужели они думают, что мне нечего делать больше, чем выслушивать их глупости».
Фейд, наконец сказал Барон, я велел тебе слушать и учиться, когда разговаривают старшие.
Да, дядя, сказал он.
Иногда Питер удивляет меня, сказал Барон. Я не считаю причинять боль необходимостью, но он... он находит в ней какое-то удовольствие. Что касается меня, то я чувствую жалость по отношению к бедному Герцогу. Доктор уже вскоре займется им, и это будет конец всех Атридесов. Но Лето, конечно, узнает, кто направлял руку уступчивого доктора... и кто знает это будет, наверное, выглядеть ужасно.
Тогда почему бы вам не приказать доктору просто воткнуть ему кинжал между ребер? спросил Питер. Вы говорите о жалости, но...
Герцог должен узнать, что я стал его роком, сказал Барон. И другие тоже должны узнать об этом. Это приведет их в замешательство, и я выиграю время для своей дипломатии. Эта необходимость очевидна, я не могу воспользоваться.
Возможность дипломатии... сказал Питер. Взгляд Императора и так прикован к Вам, Барон. Вы слишком смелы. В один прекрасный день Император пошлет легион-другой сардукаров сюда, и это будет концом барона Владимира Харконнена.
Ты бы с удовольствием посмотрел на это со стороны, да, Питер? спросил Барон. Ты бы с радостью наблюдал, как они разрушают мои города и этот замок. Да, ты был бы искренне рад. Нужно ли мне спрашивать об этом? Тебя слишком интересует кровь, продолжал Барон. Возможно, я слишком поспешил с распределением трофеев Арраки.
Питер сделал по комнате несколько удивительно мелких шагов и остановился за спиной Фейд-Рауса. Напряжение в комнате, казалось, сгустилось. Юнец обеспокоенно и хмуро посмотрел на Питера.
Не играйте со мною, Барон, сказал Питер. Вы обещали мне леди Джессику!
Зачем она тебе? спросил Барон.
Питер молча смотрел на Барона. Фейд-Раус шевельнулся в своем кресле.
Дядя, может я пойду?
Мой милый, ты слишком нетерпелив.
Как дела с маленьким Полом? спросил Барон Питера.
Ловушка принесет его к нам, пробормотал Питер.
Я не об этом, сказал Барон. Ты упоминал о том, что служанка Бене Гессери принесет Герцогу дочь. Ты ошибся, а, ментат?
Я не часто ошибаюсь, Барон, сказал Питер и впервые в его голосе послышался страх. Поверьте мне, что служанки Бене рождают в основном дочерей.
Дядя, сказал Фейд-Раус, вы сказали, что я здесь услышу нечто важное для меня...
Не торопись, Барон шевельнулся в кресле. Что же, Фейд, я позвал тебя сюда затем, чтобы немного поучить тебя мудрости. Ты ведь наблюдал за нашим добрым ментатом. Тебе следовало у него кое-чему поучиться.
Но, дядя...
Он очень умен, не так ли, Фейд?
Да, но...
Вот-вот, но... Он требует слишком
много внимания. Всмотрись в его глаза. Умен Питер, но все же слишком эмоционален к взрывам страсти, умен Питер, но все же может заблуждаться.
Питер сказал угрожающим тоном:
Вы вызвали меня сюда, Барон, чтобы поиздеваться надо мной?
Ты должен бы знать меня получше, Питер. Я просто хочу показать моему племяннику, что и ментат может быть ограничен в своих действиях.
Вы уже нашли мне замену?
Замену тебе? Что ты, Питер. Где бы это я мог найти замену твоей хитрости и уму?
Там же, где вы нашли меня, Барон.
Возможно, стоит попытаться, задумчиво сказал Барон. Последнее время ты действительно кажешься неуравновешенным. И еще эти снадобья.
Мои развлечения разве слишком дороги?
Дорогой мой Питер, твои развлечения это то, что ко мне тебя привязывает. Как я могу против них возражать? Я просто хочу, чтобы мой племянник все знал о тебе.
Тогда он должен все знать. Мне танцевать?
Очень хорошо, сказал Барон, но сейчас помолчи. Он посмотрел на Фейда. Это наш ментат, Фейд. Он был воспитан и обучен выполнять определенные задания. Тот факт, что он находится в человеческом теле, не должен тебя смущать. Правда, это серьезное препятствие. Иногда я думаю, что древние с их мыслящими машинами были правы.
Губы племянника, генетический признак рода Херконненов, были несколько искривлены в изумлении.
Это сравнение слишком уж нелепо, сказал Питер. Вы сами, Барон, могли бы создать нечто лучшее, чем те машины.
Возможно, сказал Барон. Итак... Он глубоко выдохнул воздух. Итак, Питер, опиши моему племяннику основные черты нашей борьбы с домом Атридесов.