Там есть что-нибудь? подала голос Саша.
Всю дорогу она старалась молчать, но иногда ее прорывало. Она смотрела в окно, ерзала на сиденье и говорила:
Вот такая песня и у нас есть.
И напевала вслед за боссанова из медиасистемы:
Там, где падает солнце с башни, время замедлит ход. Там, где плавает день вчерашний, чудо произойдет Лагутин крутой, правда?
Спрашивала:
Интересно, а смогу ли я зарядить смартфон?
Удивлялась:
Даже странно, вон рекламный щит такой же.
Вспоминала:
О, вот здесь всегда арбузы продают!
Денис боялся, что она начнет раздражать, но удивительное дело: этого не случилось. Рыжий выбросок, девчонка, перепуганная до смерти, как-то очень удачно и мягко легла в его жизнь: чем дольше они ехали вот так рядом, тем сильнее становилось желание Дениса не отдавать ее.
Саша Ромашова была сокровищем. А сокровища не суют в чужие руки. Вся его суть говорила об этом но Денис слышал незнакомый тихий голос в душе, который сдержанно и спокойно твердил о том, что люди не вещи и не оружие для того, кто хочет власти
Нет, ответил Денис. Никого тут больше нет. Я не чувствую упыря.
Он был именно здесь, упрямо сказала Саша. Святой с фрески смотрел на нее так, словно хотел помочь, но это было не в его силах. Помахал мне рукой. Я точно его здесь видела.
Ну он же не станет сидеть тут и ждать нас, с непривычным для себя добродушием произнес Денис. Сегодня Клепальная суббота, он, наверно, уже ушел к реке.
Девчонка нахмурилась.
Это ведь русалочий праздник, уточнила она. Нам рассказывали на семинаре по фольклору.
Денис кивнул и убрал артефакт в карман. Здесь им больше было нечего делать.
Верно. Ладно, поедем в сторону Мальцево, посмотрим, как будут рвать русалку.
Саша одарила его тяжелым взглядом исподлобья и негромко спросила так, словно заподозрила какую-то неописуемую мерзость:
Что значит «рвать»?
Это ритуал плодородия, объяснил Денис. Люди собираются у края поля, проносят по нему соломенное чучело русалки, а потом треплют и рвут его, разбрасывают куски. Это усмирит воды и напитает землю. Иногда получается поймать настоящую русалку, но ее просто гонят вениками до воды. Никто не рвет ее по-настоящему, не волнуйтесь. Они очень редкие если такую русалку убить, то поднимешь срок. Он улыбнулся и добавил: Вы все запишете для своей диалектологической экспедиции, потом вернетесь домой и расскажете
Вы так уверены, что я вернусь домой? спросила Саша с такой болью, что Денису сделалось несколько не по себе.
Почему бы и нет? Мы ведь можем на это надеяться.
Когда они шли к внедорожнику, он еще раз бросил в сторону Саши сканирующее заклинание и почувствовал легкий разряд тока, пробежавший по его портупее. Выброска постепенно наполняло магией но она была совершенно чужой. Сосуд, который вмещал в себе удивительное содержимое.
Когда Саша села на пассажирское сиденье, то Денис поинтересовался:
Чувствуете что-нибудь новое?
Саша неопределенно пожала плечами.
Голова болит. А больше ничего.
Денис понимающе кивнул. Сунув руку в бардачок, он достал термостакан с ледяным молоком и нож для резки бумаги. Саша смотрела, как он сворачивает крышку и энергично растирает руку от запястья до локтевого сгиба, а затем прошептала, почти клацая зубами от ужаса:
Я не буду это пить.
Денис полоснул ножом по запястью. Выступила кровь, упала в молоко. Он спаял рану направленным заклинанием, поболтал стаканом в руке и протянул его Саше.
Кровь с молоком? уточнила Саша, не сводя с него напряженного взгляда. Вы что, с ума сошли?
Похоже, Денис выглядел в ее глазах маньяком или темной силой нави, которая ходит в ноябре по кладбищам, заставляя мертвых ворочаться в гробах. И это она еще не знала о том, что он способен совершать на самом деле.
Это лекарство, кровь с молоком, его даже детям дают, чтобы успокоить, негромко сказал он. Девчонка
стала дурить, и это начинало раздражать. Губы Саши тряслись, она готова была разрыдаться. Денис вздохнул и вложил стакан в ее мокрую руку. Придержал, чтобы не пролила.
Пейте, вам станет легче. Действует намного быстрее седативных. Вам надо успокоиться, Саша. Просто поверьте мне, я вам ничего плохого не сделаю.
Саша зажмурилась и стала пить медленно, по глоточку, сражаясь с подступающей тошнотой. Денис напомнил себе, что рядом с ним выбросок. Она не ломается и не кокетничает, просто самые обычные вещи кажутся ей дикими и неправильными. Его кровь с молоком медленно успокаивала течения магии в душе Саши: еще чуть-чуть, и она сможет опомниться.
Больно ли сосуду, когда в него льют кипяток?
Что это за рогатая женщина у вас на медальоне? спросила Саша, когда автомобиль выехал на дорогу.
Святая Есения, оленья дева, ответил Денис. Исцелительница. У вас такой нет?
Саша отрицательно мотнула головой.
Она была оборотнем. Могущественной волшебницей, продолжал Денис.
Дорога шла среди лугов, кругом цвел и кипел июнь, рассыпаясь пригоршнями красок, и он подумал, что давно не выезжал на природу. Он, кажется, только сейчас по-настоящему заметил лето. Оно тянулось к Денису всеми запахами и звуками: ароматом цветов и трав, взвизгами стрижей, теплым ветром и шептало: остановись, побудь со мной, задержись хоть на минутку! Он смутно различал слова, но они пробудили в нем волнение и что-то похожее на далекий освежающий восторг.