Говорил он мягко и негромко, часто смеялся и никогда не избирал других мишенью для своего остроумия. Он ругался, как пьяный матрос, сломавший ногу, но только на ослов. Их звали Альфа и Бета. Абенти баловал
их морковкой и кусочками сахара, когда думал, что никто не видит. Химия была его главной страстью. Мой отец говаривал, что в жизни не видел человека, делающего перегонку лучше Абенти.
Уже на второй день пребывания Бена в труппе я завел привычку ехать в его фургоне. Я задавал ему вопросы, а он отвечал. Иногда он просил меня сыграть что-нибудь, и я играл ему на лютне, позаимствованной из отцовского фургона.
Временами он даже пел. У него был чистый бесшабашный тенор, постоянно плавающий в поисках нот и находящий их в самых неожиданных местах. Чаще всего в таких случаях Абенти останавливался и смеялся над собой. Он был славным человеком, без тени чванства.
Вскоре после появления Абенти в труппе я спросил его, каково это, быть арканистом.
Он задумчиво посмотрел на меня:
А ты когда-нибудь раньше был знаком с арканистом?
Мы как-то платили одному, чтобы он починил нам ось на дороге. Я помолчал, вспоминая. Он направлялся вглубь страны с рыбным караваном.
Абенти сделал презрительный жест:
Нет, мальчик, нет. Я говорю об арканистах. Не о каком-то нищем заклинателе холода, который работает на караванных маршрутах, сохраняя мясо свежим.
А в чем разница? спросил я, чувствуя, что он от меня этого ждет.
Ну-у протянул он, это может потребовать некоторых объяснений.
У меня нет ничего, кроме времени.
Абенти бросил на меня оценивающий взгляд, словно говорящий: «По словам ты старше, чем на вид», а мне только того и нужно было. Иногда устаешь, когда с тобой говорят как с ребенком, даже если ты ребенок и есть.
Он вздохнул:
Просто если человек знает один-другой трюк, это еще не значит, что он арканист. Он может уметь вправить кость или читать на эльдвинтисе, может даже немного понимать симпатию, но
Симпатию? перебил я как можно вежливее.
Ты бы, пожалуй, назвал это магией, неохотно сказал Абенти, пожимая плечами. На самом деле это не так. Но даже знание симпатии не делает тебя арканистом. Настоящий арканист обязательно проходит через арканум в Университете.
При упоминании арканума я ощетинился двумя десятками новых вопросов. Не так уж много, можете подумать вы, но если прибавить их к той полусотне, что я носил с собой повсюду, я был готов взорваться. Только могучим усилием воли я сдержался, ожидая, пока Абенти продолжит сам.
Абенти, однако, заметил мое волнение.
Значит, ты уже слыхал об аркануме? Кажется, его это позабавило. Тогда расскажи мне, что ты слышал.
Эта маленькая подсказка была именно тем предлогом, который мне требовался.
Я слышал от одного мальчика в Темпер Глен, что если тебе отрезало руки, то в Университете их могут пришить обратно. Правда могут? В некоторых историях говорится, что Таборлин Великий отправился туда, чтобы узнать имена всех вещей. Еще там есть библиотека с тысячью книг. Их правда так много?
Абенти ответил на последний вопрос, остальные высыпались из меня слишком быстро.
На самом деле их там куда больше тысячи. Десять раз по десять тысяч книг. И даже еще больше. Больше книг, чем ты смог бы прочитать за всю жизнь. В голосе Абенти прорезались мечтательные нотки.
Больше книг, чем я смогу прочитать? Почему-то я в этом сомневался.
Бен продолжал:
Люди, которых ты видишь в караванах: заклинатели, предохраняющие пищу от порчи, лозоходцы, предсказатели судьбы, пожиратели жаб, такие же арканисты, как все бродячие артисты эдема руэ. Они могут немного знать алхимию, немного симпатию, немного медицину. Он покачал головой. Но они не арканисты. Многие ими притворяются. Нацепляют на себя мантии и задирают нос, чтобы обманывать доверчивых невежд. Но вот как можно узнать настоящего арканиста.
Абенти стащил через голову тонкую цепочку и протянул мне. Я впервые видел знак арканума. Он оказался не особенно впечатляющим: просто плоский кусочек свинца с впечатанными в него незнакомыми письменами.
Это настоящий гил'те или гильдер, если тебе так больше нравится, объяснил Абенти с явным удовольствием. Это единственный верный способ узнать, арканист перед тобой или нет. Твой отец попросил меня показать его, прежде чем позволить ехать с вами. Это значит, что он опытный человек, человек мира. Абенти исподтишка наблюдал за мной. Неприятно?
Я стиснул зубы и кивнул. Ладонь моя онемела, как только я коснулся свинца. Я с любопытством рассматривал знаки на его сторонах, но уже через два вдоха рука у меня онемела до самого плеча, словно я проспал на ней всю ночь. Мне было ужасно интересно, онемеет ли все тело, если я подержу знак арканума достаточно долго.
Выяснить это мне не удалось: фургон подпрыгнул
на кочке, и моя затекшая рука чуть не выронила знак на подножку фургона. Абенти подхватил его, надел через голову обратно и довольно хмыкнул.
А как ты это выдерживаешь? спросил я, пытаясь растереть руку, чтобы она хоть что-нибудь почувствовала.
Так получается только с другими людьми, пояснил Абенти. А для хозяина он просто теплый. Вот так и можно отличить настоящего арканиста от человека, просто обладающего даром находить воду или предсказывать погоду.