Мне нужно подумать, не поднимая на меня глаз, тихо произнёс Адольф.
Адольф!..
Оставь его, Ганс, остановил я своего спутника, потом обратился к доктору. Я дам тебе времени до завтрашнего вечера. После пяти будь здесь и жди меня. Если тебя здесь не будет или ты не откроешь дверь, то посчитаю это за отрицательный ответ. Напомню, что жить тебе осталось всего несколько дней, и только я могу отвести от тебя смерть. До завтра.
Уже на улице Ганс сказал мне:
Зря не дали мне додавить его, герр знахарь. Я бы сумел его уговорить принять ваше предложение. А сейчас как бы он не совершил какую-нибудь глупость.
Не совершит, успокоил я его. Пожалуй, раз с одним пациентом не вышло, то можно посетить другого.
Поздно уже, комендантский час начал действовать.
Мне это никак не помешает передвигаться по городу.
Я к тому, герр знахарь, что придётся пешком идти. Так как все возницы уже разъехались по домам, уточнил он.
Дойдём, ходить на свежем воздухе полезно.
Немец ничего не сказал в ответ, но всем своим видом показал, что эти прогулки на морозе полезны кому угодно,
но только не ему.
Следующий больной был из комендантских служащих помощник военного коменданта по каким-то делам. Сейчас он отлёживался дома из-за обострения болезни. Он, как и недавно Ганс, часто плевался кровью с гноем и испытывал сильные боли в груди и трудности с дыханием. Но болел не туберкулёзом или чахоткой, как называли эту болячку простые люди. Диагноз множество мелких опухолей и гной в правом лёгком, которое уже почти не работало. Избавить своими силами его от болезни я не мог, требовался ритуал жертвоприношения или огромный запас маны, чтобы перевести её в жизненную энергию. Стоит ещё сказать, что «комендач» был зол на командование и фюрера, которое вместо лечения направило его служить, мол, ты же патриот. В итоге всё вышло с точностью до наоборот: вместо патриотизма с каждым днём, который усиливал мучения, в душе у Клоса Фишера зарождалась ненависть. Дело дошло до откровенных злых высказываний им в адрес страны и правительства. К счастью, он только-только перешёл к этой вехе и ещё не успел разрушить свою карьеру и авторитет. За моё предложение сделать его здоровым, он ухватился, как хватается утопающий за соломинку. Поклясться кровью, при этом искренне желая служить? Ха, да легко! После того, как я применил к нему несколько средних лечений, и это заметно улучшило его здоровье, он поклялся мне в верности. Магия подтвердила его искренность. Осталось только провести ритуал, чтобы полностью вылечить немца. Но этим я займусь завтра, заодно и начальника госпиталя избавлю от огромного червя, проевшего печень.
Так я получил уже двух вассалов, верность которых в этом мире невозможно перекупить или разорвать связь вассал-сюзерен. А после согласия доктора у меня будут трое. Если ещё и оставшаяся парочка кандидатов не подведёт, то получу уже пятерых. Целых пять агентов в стане врага, пять обладателей немаленьких должностей, чьи возможности однажды сильно мне пригодятся!
Покинув квартиру Фишера, я попрощался на сегодня со штабсинтендантом и отправился с Иваном домой к Тишину. У него нас дожидались все мои помощники.
Глава 3
А больше охраны рядом с лагерем военнопленных не было. Можно было бы легко и просто вывести людей из него, но вставал вопрос а что делать дальше? Истощённые, ослабленные люди без тёплой одежды должны пройти около ста километров (по прямой меньше, но где мы, и где короткая прямая? Разве что, на карте!) по морозу и снегу. Да, у многих шансов выжить в концлагере больше, чем в побеге. Тем более, что с подачи Тишина пленных подкармливают местные бабы. Часть продуктов забирают охранники, выбирая самые лакомые передачи, а те же сухари, мелкий варёный картофель и подобное им снисходительно разрешают отдать мужчинам за колючей проволокой. Жили военнопленные в землянках и норах, которые выкопали себе по осени. Алексей мне рассказывал, что часто они же становились могилами, когда обрушивались, или их заливало водой. В таких случаях у ослабленных людей не хватало сил выбраться наружу. С наступлением заморозков ситуация в этом плане улучшилась, но теперь несчастных убивал холод.
Кулебякина надо найти, сказал мне Тишин, когда наш небольшой обоз вполз на территорию лагеря сквозь ворота из жердей, обмотанных колючей проволокой. Он здесь старший. Всё решает, помогает, распределяет еду и общается с немцами из охраны. У него землянка в центре где-то.
Сани с грузом оставили рядом с воротами, а сами направились дальше. Дважды мы прошли мимо мёртвых тел в одном грязном и дранном исподнем. Вещи с них, скорее всего, сняли после смерти их товарищи, чтобы самим выжить в холодных норах.
Им будет мало тех тряпок, что мы привезли, тихо заметил Прохор. Хорошо бы ватников побольше найти. Киррлис, а ты можешь своим заклинанием ко зараза, забыл.
Копирования? Нет, не смогу наделать столько ватников или иных вещей, отрицательно мотнул я головой. Один-два ещё можно, но и тогда сил уйдёт уйма.
Жа-аль протянул беролак.
Атмосфера здесь была тяжелее, чем в Витебске. Я с трудом заставлял себя идти по безмолвному снежному полю, испятнанному холмиками сугробов и земляных нор. Этому месту больше подойдёт название кладбища. Можно было бы оставить процесс общения с пленными на подчинённых, но я хотел самую первую встречу провести лично. Ради этого придётся терпеть. Иногда я немного завидую своим помощникам, не имеющим магического таланта. Правда, оборотни что-то чувствуют, ощущают своей звериной сутью