Что же нам делать, батюшка? тихо спросила Машка, и её голос, дрожащий и полный слёз, словно отрезвил всех нас.
В таких случаях, священник вздохнул, можно обратиться в губернское правление за особым разрешением. Но это это займёт время. Месяцы, возможно.
Месяцы! я едва не застонал от отчаяния.
Не будет никакого разрешения, отрезал отец. Я подам протест, и его примут к сведению.
С этими словами он развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что со стен посыпалась пыль.
Мы остались в тягостном молчании. Отец Василий смотрел на нас с сочувствием, но твёрдо покачал головой:
Простите, но без согласия обоих родителей я не могу начать оглашение. Таков закон церковный.
Я был в ярости. Кровь стучала в висках, руки сами собой сжимались в кулаки. Хотелось догнать отца, схватить за плечи, встряхнуть, заставить понять. Но вместо этого я лишь кивнул священнику:
Понимаю, батюшка. Благодарю за время.
Выйдя из собора, мы молча побрели к постоялому двору. Машка шла, опустив голову, Фома семенил рядом, а я чувствовал, как внутри всё кипит от гнева и бессилия.
Егор Андреич, Фома наконец нарушил молчание, когда мы свернули в переулок, где нас никто не мог услышать, я должен сказать Если брак не состоится, то и наша семья разорится вы же нас вытащили из нищеты.
Машка подняла на меня заплаканные глаза:
Неужто не судьба нам, Егорушка?
Судьба, твёрдо сказал я, обнимая её за плечи. Непременно судьба. Просто придётся немного подождать.
Вернувшись на постоялый двор, я проводил Машеньку в нашу комнату. С ней остался Фома утешать, как мог. Я же вышел. Мне нужно было подумать, как всё решить.
Бродя по улицам Тулы, я лихорадочно перебирал варианты. Бежать? Нет, глупо. Я не беглый крепостной, чтобы скрываться по лесам. Ждать месяцами разрешения от губернского правления? Слишком долго, да и отец наверняка будет чинить препятствия.
Мысль была всё же договориться с отцом. В чём он видел проблему помимо неравного брака? Раз упомянул, что там приданное в пять тысяч рублей должно быть может, в деньгах всё дело? Так может, ему эти пять тысяч дать, и он отстанет?
Я невольно усмехнулся пытаться купить благословение отца, как товар на ярмарке. Но разве не все в этом мире имеет свою цену? Даже отцовская гордость?
В общем-то, если со стеклом всё получится, то к зиме у меня будут эти деньги. Машка стоит того, чтобы подождать.
Решение постепенно вырисовывалось в моей голове. Я найду отца, поговорю с ним не как строптивый сын, а как деловой человек. Предложу сделку. В конце концов, мы оба дворяне, а дворянское слово крепче любых расписок.
С этими мыслями я повернул обратно к постоялому двору. Нужно было узнать, где остановился отец, и нанести ему визит. Время не ждёт, а у меня слишком много поставлено на карту, чтобы отступить сейчас.
Машка не должна страдать из-за родовой спеси. И я найду способ убедить в этом отца, даже если придётся заплатить эти проклятые пять тысяч рублей. В конце концов, что такое деньги по сравнению с любовью и честным словом?
С этой твёрдой решимостью я шел по мостовой, уже зная, что скажу Машке и как буду действовать дальше.
Я так задумался, что не заметил приближающихся шагов.
Егор Андреевич? Не может быть! Неужели это вы?
Я вздрогнул и обернулся на знакомый голос. Передо мной стояла Надежда Андреевна
Глава 2
она держала небольшой ридикюль.
Надежда Андреевна? я не скрывал изумления. Вы? Здесь? В Туле?
Она улыбнулась, и ямочки на её щеках стали глубже:
Как видите. Проездом по делам. А вы? Рада вас видеть в здравии. После нашей последней встречи я часто думала о вас.
Я тоже рад вас видеть, искренне ответил я, отмечая про себя, как тесен мир. Вы всё так же служите?
Надежда Андреевна понимающе кивнула и огляделась по сторонам:
Не будем об этом на улице. Здесь есть приличное место, где можно поговорить без лишних ушей?
Я подумал мгновение и кивнул:
Есть одна таверна неподалёку. Там в это время дня обычно безлюдно.
Ведите, она взяла меня под руку так естественно, словно мы были хорошими знакомыми или давними друзьями.
Мы шли по улицам Тулы, и я ловил на себе взгляды прохожих ещё бы, такая статная, красивая дама под руку с простым деревенским барином. Надежда Андреевна расспрашивала меня о жизни, о делах, но всё это были пустые фразы настоящий разговор ждал нас впереди.
Таверна «Серебряный гусь» и впрямь оказалась пуста лишь хозяин дремал за стойкой да какой-то старик допивал пиво в дальнем углу. Мы зашли внутрь и сели за дальний угловой столик, скрытый от посторонних глаз массивной деревянной перегородкой.
Что будете пить? спросил я Надежду Андреевну, когда к нам подошёл полусонный трактирщик.
Чай, если есть, ответила она. А лучше квасу.
Я заказал квас для неё и пиво для себя. Когда трактирщик удалился, Надежда Андреевна подалась вперёд и заговорила негромко, но решительно:
Егор Андреевич, вы спасли меня от тех разбойников, когда я выполняла важное государственное дело. Если б не вы сейчас бы многое было по-другому. Я ваша должница, а долг платежом красен.
Я покачал головой:
Полно вам, Надежда Андреевна. Любой бы поступил так же на моём месте.