Вернуться к жизни.
Очередь за час нисколько не сократилась: казалось, жаждущие здешней стряпни готовы стоять хоть до ночи, а то и до утра, когда открываются чифаньки , чтобы накормить самых первых спешащих на работу.
Хорошо, что я все-таки выбрал эти «Обеды»!
Что, станете теперь постоянным клиентом хозяйки Гу? поддразниваю я. Нет, матушкина еда не наркотик, а натуральное лекарство! Вон с Чэна даже сползла его напряженная сдержанность: просто сытый и довольный молодой мужчина, неторопливо возвращающийся с обеда.
Конечно! По мере возможности. Тем более будет повод вновь пересечься с вами.
Все-таки надо это прекращать, и немедленно!
Господин Чэн
Маркус, поправляет он. Надеюсь, вы тоже разрешите называть вас по имени?
Не вижу в этом совершенно никакого смысла! То есть я хотела сказать
Мой собеседник вскидывает руку с часами и говорит поспешно:
Да-да, мы обязательно поговорим, но только в следующий раз, сейчас я уже страшно опаздываю! Было приятно увидеться снова! И, блеснув короткой улыбкой, ныряет в очень вовремя подъехавшее такси. Провожаю взглядом машину. А я так никакой радости от вашего появления совершенно не испытываю!
И не понимаю, чем Чэн так доволен ведь сегодня решительно ничего не произошло: мы не узнали друг друга получше, не говорили ни о чем серьезном Просто пообедали. Или для него совместный обед что-то вроде состоявшегося свидания? Поставит галочку в своем планере?
Между прочим, сначала он нисколько не торопился: понял, что назревает решительный разговор, и тут же удрал!
Но «жених» не учитывает существование интернета и мобильных сообщений! К тому же он обещал отвечать мне в любое время дня и ночи. Достаю телефон и кладу обратно в сумку: позвоню сегодня же
вечером! Сейчас я и сама (вот тут истинная правда!) уже опаздываю.
Зато когда сегодня какой-то наглый мальчишка всучил ей захудалую лилию-однодневку с клумбы, чопорная и настороженная госпожа Мейли развеселилась, как обычная молодая девушка.
Вот только эта улыбка сразу исчезла, когда она повернулась на его оклик
Глава 4. Милый дом
В выходной отправляюсь навестить матушку предварительно убедившись, что отец в это время играет в гольф со своими партнерами.
Мама спешит навстречу, взмахивая коротенькими полными ручками.
Приехала, доченька моя дорогая! Наконец-то! Совсем меня забыла!
Чтобы обнять ее, мягкую и теплую, приходится нагибаться: мы, дети, пошли ростом в отца. Я ощущаю родной запах: рисовая пудра, неизменно сладкий-пресладкий парфюм, вкусные запахи еды; явно с утра надзирала на кухне за поварихой, готовящей мои любимые блюда. Мы идем в утреннюю столовую, пересказывая друг другу новости. Ни брата, ни сестры нет дома. Шона «папа услал в командировку, бедный мальчик, он же там будет плохо питаться!», Роксан с подругами отправилась по бутикам, «ох уж эти девчонки, просто помешаны на моде!» Нисколько не сомневаюсь, что сестрица устремилась в магазины, едва узнав о моем визите: не желает меня видеть. Как же я ее понимаю! Сама себя еле терплю.
Улыбающаяся до ушей тетя Ким уже накрыла на стол. М-м-м, и впрямь все моё любимое, сегодня будет пир горой! Мама щебечет, не умолкая, о событиях в жизни многочисленных родственников и приятельниц, я лишь поддакиваю и помыкиваю, поглощая вкусности, за что заслужила бы от отца обязательный выговор: девица из приличной семьи не может так откровенно жрать, а тем более вести беседу с полным ртом! Но мама наблюдает за мной с умилением: хотя она родилась в богатой семье и никогда не знала голода, все равно уверена, что ребенок должен быть прежде всего сыт, а потом и остальное приложится. В этом она очень схожа с хозяйкой Гу.
В двери столовой заглядывает секретарь Лэй, видит меня и с удивленным лицом отступает. Я призывно машу ему рукой.
Захария, рада тебя видеть! Присоединяйся!
Да-да, садись с нами обедать, торопливо промакивая губы салфеткой, приглашает и мама. Она очень уважает своего секретаря. И побаивается тот держит ее в строгости.
Парень ломается недолго: должно быть, и завернул-то сюда на вкусные запахи! С оброненным «если я не помешаю, благодарю вас» отодвигает стул и приступает к обеду. Ест он так аккуратно и пристойно, что и мне приходится обуздать свой аппетит. Впрочем, я уже и без того объелась и теперь пью неторопливыми глоточками Лунцзин , наблюдая за маминым секретарем. Слегка волнистые темные волосы хорошо уложены, брови под нависающей на лоб прядью словно черной тушью выписаны, густые, опущенные сейчас ресницы, прямой нос, аккуратный четкий рот, высокие скулы. Явный полукровка, как и мы, дети Артура Мейли и Лили Чо, только гены Лэя сложились удачней, он настоящий красавец, а мы просто умеренно симпатичны.
Появился Захария у нас лет десять назад.
Дела компании Мейли тогда круто пошли в гору, мы переехали в фешенебельный район, в новый большой дом; мама с упоением занималась обустройством жилища и, наверстывая ограничения предыдущих лет, на некоторое время просто потеряла голову. Скупала всё, на что падал ее непридирчивый взгляд, потом забывала или не хотела возвращать ненужное в магазин, и одежда-косметика-утварь-мебель заполняли все свободное пространство, грозя в один далеко не прекрасный день поглотить дом как цунами. Отец, обычно смотрящий на траты жены сквозь пальцы, однажды получил счет, которому ужаснулся, и призвал ее к ответу. Выяснилось к тому же, что нашу простодушную маму еще и изрядно обманывают, то втягивая в сомнительные проекты и инвестиции, то вымогая средства на благотворительность (разумеется, для тех, кто в этом совершенно не нуждается). Поначалу отец лишил ее денег на хозяйство и ограничил сумму недельных трат, но разошедшаяся матушка никак