«Норма, дорогая, как пишется французское слово exagéré , вы ведь все знаете»
Как же я далека была от того, чтобы все знать! И потом, откуда мне, американке, владеть французским языком? Но орфографию этого слова я знала. Думаю, и Марлен тоже. Не хотела ли она всего лишь позабавиться, застав меня врасплох? Она добилась освобождения из концлагеря своего друга Макса Кольпе, подняв на ноги всех в Ассоциации по гуманитарным вопросам, где участвовала и сама. Именно Кольпе, чья настоящая фамилия была Кольпевич, она доверила перевод своих мемуаров на немецкий. И при этом, ничуть не смущаясь, обвиняла его в том, что он пишет и говорит «на немецком как у Гитлера», это в ее устах значило примерно то же самое, что и «кухонная латынь»! Кому ж не известно, что немецкий язык Гитлера от утонченности был весьма далек.
Марлен не питала иллюзий относительно литературной ценности своей книги! Она говорила: «Эта книга ничего серьезного; это так, шмик-шмок. Я не писатель; я делаю это ради денег». А вот с издательницей-американкой отношения у нее складывались бурно. Она написала ей оскорбительное письмо по поводу книги о Билли Уайлдере, изданной этой дамою, сам великий режиссер припечатал ее как «дерьмецо». Но это касалось только книги! А издателя Мадемуазель Дитрих не сменила
Проходят годы, и мне вспоминаются и иные стороны характера Марлен Дитрих, те черточки, которые обыкновенно не слишком интересуют журналистов, зато высвечивают ее лучше, чем долгое изучение личности. Например, мало кто знает, что каждый год она с нетерпением ждала передач о теннисных матчах из Уимблдона и Ролан-Гарроса. Она следила за соревнованиями с восторгом поистине благоговейным, это не преувеличение! И даже однажды написала великому чемпиону Бьорну Боргу письмо, в котором выражала восхищение его непобедимостью; ответа оно не удостоилось, что ее очень расстроило. Она раздобыла адрес и телефон еще одного знаменитого американского спортсмена и задала ему вопрос, по меньшей мере оригинальный: как он ухитряется так долго держаться, не сделав пипи и кое-чего еще? Насчет «пипи» она ответ получила: по-видимому, дело тут в обильном потоотделении
Любила ли она смотреть старые кинокартины? Свои да. Другие оставляли ее равнодушной. Этим она напоминала мне героиню Глории Свенсон из «Бульвара заходящего солнца», любившую только фильмы со своим участием. Зато ее очень волновали популярные певцы. Ее суждения всегда были в высшей степени профессиональны. Кстати, во всем, что касалось сценического или экранного ремесла, она была всегда очень строга это очень наглядно в том фильме, который сделал о ней Максимилиан Шелл; в ее работе или исполнении не было ничего случайного, тем паче никакой импровизации. Забавляясь, нельзя вырасти в Марлен Дитрих; тут нужен труд постоянный и упорный. Ее всегда радовали детские хоры. Она все смотрела только по телевизору: я, конечно, имею в виду ее последние годы. Когда она мало-помалу начала терять зрение, по-видимому, из-за катаракты, то вообразила, что у нее плохие телевизоры. Их ей меняли дважды или трижды. А вот позвать на помощь офтальмолога куда там!
Однажды она призналась мне, что не может заснуть без снотворного с тех пор, как в 1957 году бросила курить. Это было
результатом пари, заключенного с Ноэлом Коуардом. Четыре года и она, и он прожили в настоящем аду. Она больше не могла спать. Потом до нее дошло, что она больше не курит, а он-то продолжает курить! Тогда он сделал ей странное предложение. Почему бы ей не поступить по его примеру вырвать у себя все зубы? Тогда они смогли бы наконец жить вместе, где-нибудь в деревне. Что это было-то, английский юмор? Однако зубы у Марлен были еще превосходные, и ничто не могло убедить ее расстаться с ними по доброй воле
В другой раз она принимала у себя подругу, Хильдегард Неф, имя которой, хоть и не такое известное, как у Марлен, вписано в историю немецкой песни, не говоря уж о кино, где она состоялась как настоящая звезда. И вот анекдот, прекрасно иллюстрирующий как характер Марлен, так и ее систему работы. Хильди так называли Хильдегард однажды явилась к Марлен вся в слезах; она только что пережила полный «швах» в Голливуде и теперь раздумывала, как бы ей вернуться в Германию, не ударив в грязь лицом. Тогда Марлен велела ей выбрать что-нибудь получше из своих знаменитых платьев, воспользовавшись тем умением «подать себя», какое свойственно большим звездам. И посоветовала Хильдегард Неф преподнести себя так, будто она пережила там триумф. «В Германии они никакой разницы не почувствуют и примут вас с распростертыми объятиями». Предсказание Дитрих полностью сбылось. Уж она-то знала, как встать на ноги после жизненной оплеухи: попросту ее не заметив.
Обожатели Марлен Дитрих знают, что, несмотря на сложную и бурную интимную жизнь, в которой партнершами бывали и женщины тоже, она была супругой Рудольфа Зибера, отца Марии, и всю жизнь так и прожила за ним замужем. Они не только не развелись, но и поддерживали нежные и дружеские отношения до самой смерти Зибера в 1976-м Кстати, у меня есть много конвертов, оставшихся от ее писем, на обороте которых ее рукой написана ее фамилия: Зибер. Так она подписывалась, чтобы оставаться неузнанной. Но ведь, в конце концов, это и есть ее законное имя!