Пришел я домой, признаться, очень удрученный. Обидно было, что все мои старания пропали впустую. А тут еще старуха новый удар мне подготовила.
Пришел я к себе в комнату, сел. Думаю: приходится все начинать сызнова Тут стук в дверь Борецкая. Садится на стул как ни в чем не бывало и даже улыбается.
У меня к вам, Иван Николаевич, говорит она, просьба
А что за гости всетаки были у вас ночью? не выдержал, перебил я ее.
Глазом не моргнула!
Это вам показалось, говорит.
Да какой там «показалось»! говорю. Мне вчера чегото нездоровилось, не спалось, я голоса ясно слышал
Нет, это вам показалось, повторяет она.
Жалко, отвечаю, что другие думают, будто это мне показалось. Ну да ладно. Говорите, какая просьба.
А просьба у меня, говорит она, такая. Больше вашего мальчика, который к нам ходит, я через свои комнаты пускать не буду. Очень неприятный ребенок, шаловливый и грубый. Вы сами знаете, везде стоит редкая посуда. Ответственность за ее сохранность лежит не на вас на мне.
Ходить ко мне мои знакомые могут, возражаю я. Я ведь здесь не в одиночном заключении.
Ходить к вам, конечно, могут, не спорю, говорит она, но если этот ребенок, который уже разбил столько ценной посуды, будет продолжать здесь бывать, я вынуждена буду обратиться в советские учреждения. Принимайте кого хотите, но пусть вам дадут комнату в другом доме, а сюда вселят более безопасного человека.
Нет, думаю, бесстыжие твои глаза, не бывать этому, не уеду я отсюда, пока не сочтусь с тобой
И, поверьте мне, я настою на своем, добавляет она. Мои коллекции важнее ваших подозрений.
Не желая обострять с ней отношения, я сделал вид, будто растерялся и даже побаиваюсь ее угроз.
Ладно, говорю, не будет больше ко мне этот мальчик ходить, извольте.
Вечером звонят. Иду отворять. В коридоре старуха мне уж навстречу бежит.
Там ваш мальчик приходил.
Выхожу в переднюю никого. Открываю дверь на крыльце тоже никого. Оглядываюсь. Смотрю Виктор мой идет по улице прочь от особняка.
Виктор! кричу. Витька, постой!
А он идет, не оборачивается, только рукой махнул Догнал я его.
Ты что? спрашиваю. Загордился, разговаривать не хочешь?
Александра Евгеньевна сказала, чтобы я больше к тебе не ходил, бурчит он.
Обидела старуха мальчишку!
Эх ты, баранья твоя голова, говорю. Меня бы спросил. Я тебе попрежнему товарищ, только положение сейчас изменилось.
Подумалподумал я, да и поделился с Виктором своими подозрениями Не все, конечно, сказал, но сказал о том, что не спится мне и кажется, будто собираются
в особняке по ночам вредные для советской власти люди
Глаза у мальчишки заблестели, слушает, слова не проронил.
Лучше мне из дому теперь пореже выходить, говорю. Ты ко мне под окно наведывайся. Подойди незаметно и постучи тихонько по стеклу Азбукуто, которой я тебя учил, не забыл?
Нет, не забыл, отвечает. Ты не сомневайся, Иван Николаевич, я к тебе и днем и вечером буду подкрадываться под окно.
Вот и хорошо, говорю. Может статься, понадобится мне от тебя помощь
Пожал я ему руку, и обратно к себе домой.
Часа через два слышу постукивает в окно: «Я тут, Иван Николаевич».
Ну, думаю, отлично, связь налажена, и тоже стучу по стеклу, будто от скуки: «Все в порядке, иди спать».
С этого дня жизнь моя, надо прямо сказать, стала еще скучнее. Лишился я единственного приятеля, сижу один в доме вместе со старухой и делать мне решительно нечего. Старуха все дни напролет книжки читает, и я почитываю. Никто к ней не ходит, и чувствую я, что так никого мне и не дождаться. Понятно: и старуха, и ее «племянники» настороже зверя в одну и ту же ловушку два раза подряд не заманишь.
Наступил октябрь. Начались дожди, стало холодновато. Откроешь форточку с улицы дует сырой промозглый ветер. Небо серое, в тучах. В газетах тоже всякие невеселые сообщения В общем пасмурно.
Внешне отношения у меня со старухой вполне приличные. Она женщина умная, и себя я тоже не считаю совсем глупым человеком. Оба понимаем: зря цапаться нечего Худой мир лучше доброй ссоры, как говорится.
Правда, оба мы начеку, оба, фигурально выражаясь, друг с друга глаз не сводим.
Както хлопнула парадная дверь, я к выходу, старуха у двери. Услышала, что я иду, хлоп дверью перед самым моим носом. Показалось мне, что с кемто она разговаривала, открыл я дверь на крыльце никого.
Погодой интересуетесь? спрашивает она меня.
Да, говорю, погодой. Погулять хотел, да вот дождик
Однако по вечерам попрежнему она захаживала ко мне. Придет, сядет на диван, кружевцо какоенибудь вяжет, расспрашивает меня о моей жизни, сама рассказывает, как в молодости на балах танцевала Очень мило беседуем, как самые закадычные друзья,
Както вечером сидела она у меня, а Виктор в окно стучит. «Эх, думаю, не вовремя»
Старушка сразу встрепенулась.
Кажется, стучат? спрашивает.
Но я не растерялся, чтобы лишних подозрений не было, всегда лучше поменьше от правды уклоняться.
Это Виктор, говорю. Меня проведать пришел. Я с ним теперь через форточку объясняюсь. Вот он и стучит.
Открываю форточку, кричу:
Это ты, Виктор?
А он мне в ответ: