Фолькер отправил Дейвиса на поиски вверх по течению. Сержант не возражал: он хорошо знал этот участок реки. В детстве мать частенько просила его погулять здесь с младшими братьями и сестрами, и Дейвис рад был возможности сбежать из меблированных комнат, от пронзительных детских воплей и оглушительных соседских ссор. Младшие братья и сестры Дейвиса, визжа от удовольствия, убегали от него по широкой дорожке: он был великан-людоед, явившийся в замок, чтобы похитить раскрасневшихся от восторга дам и рыцарей. Лес здесь был чем-то средним между лесом и парком, особую таинственность ему придавали развалины старинных мельниц, которых на этом берегу было множество. То и дело попадались крытые мосты,
обветшалые стены и ведущие в никуда потайные каменные двери, которые остались здесь со времен Войны за независимость.
В лесу стояла тишина; время перевалило за полдень. Дейвис глубоко вдохнул, ощущая запах мха и сырости. С места, на котором он стоял, открывался хороший вид на спокойную реку, петлявшую между деревьями, там и сям ее заслоняла листва. Дейвис попытался представить себе молодую женщину, которая прошла по этой дорожке последние в своей жизни шаги.
Находка ждала их через полдня, примерно в миле от места поисков, где течение становилось особенно бурным. Река разливалась здесь почти на четверть мили, и черная вода выглядела жутковато. Дейвис сошел с дорожки и полез через камни у самой кромки воды. Они чуть не пропустили затон, скрытый за густыми кустами. Дейвис раздвинул подлесок, и внезапно они оказались на полянке. Дейвис с торжествующим возгласом повернулся к полицейским.
К ним присоединился возникший словно из воздуха Фолькер.
Ага! возбужденно воскликнул он.
Они вошли в тайник, над головой аркой смыкались ветки. Полицейские, сгрудившись, слушали, как плещет вода в затоне, других звуков здесь не было. На берегу, на плоском валуне, ждало свою владелицу сложенное пальто. Внизу притаились кожаные ботинки с пуговками, сбоку лежала черная сумочка. Казалось, кто-то пришел сюда искупаться и вот-вот вернется. Фолькер прошелся по периметру, заглядывая в кусты. Дейвис склонился над вещами.
Сэр, пальто, похоже, из той же ткани, что и платье.
Фолькер нагнулся. Полностью развернув пальто, он осмотрел подкладку и ощупал карманы.
Ярлыков из ателье нет. Покрой простой, но пальто хорошего качества.
Дейвис смотрел, как шеф изучает ботинки. Как детские, с грустью подумал он. Фолькер сунул в ботинок свою большую ладонь, поднял его, расшнуровал, ощупал жесткую кожу и снова поставил.
Вот здесь нас и ждет клад. Фолькер потянулся за бархатной сумочкой. Теперь уже оба сидели на площадке, скрестив ноги. Женщина приходит сюда, чтобы наложить на себя руки. Она хочет покончить с собой быстро и незаметно. Вы правы, сержант, слишком все аккуратно, будто театральный реквизит. Одежду оставили на видном месте, а не сунули как попало в кусты.
Она хотела, чтобы ее вещи нашли, сказал Дейвис.
Вот именно. Или кто-то другой хотел, чтобы ее вещи нашли.
Фолькер положил сумочку на землю и раскрыл ее, внутри они заметили тоненькую записную книжку и изящный мешочек для косметики, стянутый шелковым шнурком.
Займемся пока тем, что нашли. Заберите вещи, ничего не пропустите. Встретимся в участке.
7
Сидя за круглым дубовым столом, Лидия просматривала свои записи в ожидании начала первой в этом семестре встречи диссертационного совета. Для получения степени доктора медицины требовалось собственноручно написать работу оригинального содержания, предмет которой имеет прямое отношение к медицине, эта туманная формулировка обещала простор для творческих поисков.
Иногда такие встречи принимали характер состязаний, во время которых руководители факультетов отстаивали избранные их студентками темы.
Наконец все расселись и приготовились к беззлобной схватке: хирурги с терапевтами, сотрудники лабораторий с практикующими врачами. Антея и Харлан сидели напротив Лидии и физиолога Виктории Бейли. Сегодня среди факультетских преподавателей было новое лицо доктор Ричард Харпер, которого факультет, по выражению Антеи, позаимствовал в Пенсильванской больнице, пока один из профессоров находился в отпуске. Харпера им рекомендовал их коллега, товарищ Харпера по Гарварду. Войдя, Харпер приветствовал всех величавым наклоном головы.
Добро пожаловать, доктор Харпер. Как видите, это наброски будущих научных работ. Слушательницы старших курсов должны написать их к концу семестра, но мы приветствуем, так сказать, ранних пташек. Для сравнения я отобрала несколько прошлогодних сочинений. Антея изучила список. Прекрасные темы: и хирургия, и фармакология, и фундаментальные научные вопросы. Наши прозелитки тоже здесь, как же без них?
Каждый год в списке оказывались темы, имеющие отношение не столько к медицине, сколько к просвещению. Среди последних работ были Алкоголь: врата безнравственности и Венерические болезни и то разрушительное влияние, которое они оказывают на общество. Студенток мягко направляли в сторону более научных аспектов их сочинений.
Итак, вот они, самые первые планы: Гранулёматоз легких, Сифилис, Осложнения при ревматическом пороке сердца, Ртуть и ее токсичность,