Поль остановился и схватил Готтлиба за руку.
Сколько раз, возбуждённо зашептал он, дед говорил, что обязательно придёт мужчина-рыцарь. Либо один, либо с такими же, как он. Никому, говорил он, не верь, кроме того, кто скажет продолжение словам «смерти нет». Пожалуйста, убедите меня, что я не ослышался. Повторите то, что вы сказали в Шверине.
Поль умоляюще смотрел на Готтлиба.
Хорошо. Это любимая фраза штандартенфюрера СС Людвига фон Мирбаха, произнёс рыцарь. Он часто повторял её, готовя самую важную операцию своей жизни. Смерти нет! Она лишь сон перед пробуждением в вечности.
Это невероятно! Поль в волнении взъерошил волосы. Вы тот самый рыцарь. Оказывается, дед не был сумасшедшим! В его словах много правды. Но раз такмне надо спешить. Он говорил, что с появлением рыцаря начнётся светопреставление!
Поль решительно повернул обратно к машине. Готтлиб следовал за ним, не задавая вопросов, боясь спугнуть нахлынувшее на внука фон Мирбаха откровение или проявление наследственного безумия.
Идёмте! Я должен поскорее отдать вам то, что оставил дед, и уехать подальше из Германии.
С этими словами Поль подошёл к машине, достал из-под сиденья пакет и вручил его Готтлибу.
Здесь всё, что предназначалось рыцарю от деда. Сам не знаю, зачем хранил это столько лет. Наверное, где-то в глубине души я всё же верил, что в его словах есть смысл. Держите! Распоряжайтесь по своему усмотрению!
Что здесь? спросил Готтлиб, достав из пакета жестяную коробку из-под печенья.
Его записи и коллекция. Он любил выпрашивать у фермеров разные железяки, когда мы путешествовали по округе.
Это всё?
Было ещё кое-что. Поль сел в машину и положил руки на руль. Незадолго до смерти на деда нахлынула очередная волна покаяния. У него в глубокой старости случались периоды слёз и сожалений.
Покаяние? удивился Готтлиб.
Что тут удивительного? пожал плечами Поль. В минуты просветления дед рассказывал, что гитлеровцы провозгласили себя наследниками Тевтонского ордена. При этом безжалостно расправлялись с настоящими служителями ордена. Людьми из благородных семей, носивших это звание до войны. Многие были убиты после пыток, лишь некоторым удалось скрыться. Так вот дед написал сумбурное покаянное письмо и заставил меня отправить его в Вену, в резиденцию Тевтонского ордена. Без обратного адреса, конечно.
Как давно это было? спросил Готтлиб.
В две тысяча пятом году, за год до его смерти. У деда, несмотря на проблемы с головой, было отменное здоровье. Он умер в возрасте девяносто семи лет. Поль горько усмехнулся и завёл машину. А я ведь так и не женился. Поль Браун последний представитель фон Мирбахов. Прощайте, рыцарь! У вас очаровательная жена. А мужчина, ваш спутник, мне совсем не понравился.
Чем? спросил Готтлиб.
Это уже не имеет никакого значения! Поль махнул рукой и выехал на дорогу.
Глава 10
Второй ключ
Александру, несмотря на усталость, не спалось. Ночь это прекрасное время для раздумий и приведения мыслей в порядок. А поразмыслить было над чем. Хоть поездка к Полю Брауну ничего не дала, Александр чувствовал, что немец чего-то не договаривал. Насколько откровенны были Маша с Готтлибом тоже большой вопрос, и где искать след недостающих ключей? Ещё нужно было составить отчёт и получить дальнейшие распоряжения. Как подойти к этой стороне дела, Александр пока не решил. Его сочтут за выжившего из ума, если он сообщит о рыцаре, прибывшем из девятнадцатого века и гоняющемся за диверсантами из двадцатого. Такие вещи в сухих зашифрованных отчётах не отправляются. Тут надо писать подробный рапорт и вручать его с глазу на глаз уполномоченному лицу с подробными устными пояснениями.
Александр потянулся к пачке за очередной сигаретой и с раздражением понял, что она пуста. «Когда я успел столько выкурить? с удивлением подумал он, глядя на груду окурков в пепельнице. Только бросать собрался, а тут Маша со своими приключениями. Ладно, хватит сегодня травить себя». Александр раскрыл окно, впуская прохладный воздух в сизое от дыма помещение, и задержался, глядя на ночной город. Всего в нескольких метрах от дома, отделённые узкой набережной, темнели воды реки, освещаемые уличными фонарями. «Виды у них в Шверине красивые, хмыкнул Александр, вдыхая влажный воздух. У нас, в Бранденбурге, между прочим, не хуже». Прямо напротив дома, на той стороне реки круглосуточно работал магазин, торгующий сигаретами. Неоновая вывеска призывно светилась, маня к себе ночных страждущих. «Хорошо, куплю пачку, но до утра выкурю не больше одной сигареты». Александр поёжился от ветра, накинул пиджак и в этот момент во входную дверь позвонили.
«Вот чёрт! Наверное, опять соседке снизу натянуло через отдушину сигаретный дым. Придётся выслушивать её жалобы на головную боль, поить чаем и ненавязчиво выпроваживать». Так уже бывало не раз, когда Александр забывался и много курил, работая по ночам. Он помахал руками, пытаясь разогнать дым, сделал виновато-благодушное лицо и направился к двери.
Уже иду, фрау Хельга! крикнул он, открывая дверь. О! улыбка быстро сползла с его лица при виде посетителя. Это вы? Как-то неожиданно