Вы меня извините, но мне пора. Был тяжёлый рабочий день, я бы хотел пораньше лечь спать. Сожалею, что не смог рассказать ничего интересного.
Почему же? Вы рассказали очень много. Воспоминания детства это так мило. Маша за улыбкой спрятала разочарование.
А вы с супругом надолго в нашу крохотную столицу? поинтересовался Поль.
Нет, ответил за Машу с Готтлибом Александр. Думаем до темноты успеть вернуться в Бранденбург.
Мы едем в Бранденбург? удивилась Маша.
Да, кивнул Александр. Я вас приглашаю посетить город, в котором живу. Всё-таки он раз в десять больше Шверина, там есть, что посмотреть.
У нас тоже достопримечательностей хватает! Поль с неудовольствием взглянул на Александра. Один только замок в ландшафтном парке посреди озера чего стоит! Сплошное удовольствие побродить в нём среди великолепных коллекций фарфора и оружия, взглянуть на тронные залы и апартаменты герцогов, привыкших к роскоши. А какая Ратуша в Старом городе! Какие соборы и церкви! В художественном музее можно погрузиться в мир живописи семнадцатого века. Не говоря уже о чудесном чистом воздухе и красивых видах на озёра. Город хоть и маленький, но очень привлекательный, заключил Поль. Что ж, раз у вас впереди дорога, не смею больше задерживать.
Он пожал мужчинам руки, тем самым заканчивая разговор, приветливо кивнул Маше на прощание, выбрался из-за столика и уже направился к выходу, как вдруг обернулся к ней:
Знаете, вот эта задумка составить брошюру с воспоминаниями это очень-очень хорошая идея! Я был бы рад получить такую книжку в подарок. Поль Браун выглядел взволнованным. Это так интересно сопоставить места, по которым мы гуляли с дедом, имеющим прямое отношение к военным действиям 1945 года, пусть и с худшей стороны, с событиями, которые там происходили. Если вы не возражаете, давайте обменяемся контактами, предложил он Маше. Вы сообщите мне, когда брошюра будет готова?
Конечно, с удовольствием. Маша почувствовала неловкость за обман, записывая номер на салфетке. Указанный телефон подключен к разным интернет-мессенджерам, а вот это мой почтовый ящик.
Спасибо, поблагодарил Поль и достал из кармана свою визитку. Буду ждать от вас сообщения.
А вы если вспомните что-то стоящее звоните, сказала Маша.
Обязательно.
Поль Браун откланялся и вышел из кафе.
Итак, от внука Людвига фон Мирбаха мы не узнали ничего нового, подытожил Александр. Поиски зашли в тупик.
А в его записях, которые, как я понимаю, мать передавала органам безопасности, точно ничего нет? с надеждой спросила Маша. Может, ещё раз посмотреть в архивах.
В том-то и дело, что те каракули, которые фон Мирбах оставил после себя, нельзя даже назвать записями, усмехнулся Александр. Неровно расчерченные страницы, пестрящие крючками, кружочками и свастикой.
Жаль, вздохнула женщина.
Друзья мои, предлагаю не унывать и переехать в Бранденбург! Всего-то два часа пути. Там переночуете, отдохнёте, и завтра я покажу вам город. А потом мы подумаем, что делать дальше.
Я не против, согласился Готтлиб.
А где там можно остановиться? поинтересовалась Маша.
Я бы с удовольствием пригласил вас к себе, но в моей конуре давно не проводилась уборка гостевой комнаты. И не гостевой
тоже, рассмеялся Александр. Поэтому устрою вас в гостиницу неподалёку. Там чистые, уютные номера и круглосуточный бар с кухней. Вам заказать два разных номера? после некоторого колебания уточнил он.
Нет! Маша невольно покраснела и взяла рыцаря за руку. Мне спокойней, когда Готтлиб рядом.
Как скажешь, дело молодое, улыбнулся Александр.
* * *
Гостиница и правда оказалась очень уютной. Правда, в той, что находилась рядом с домом Александра, не оказалось свободных мест, поэтому он связался с другой, расположенной на несколько кварталов дальше. Маша сама сообразила, как к ней доехать, и настояла, чтобы Александр отправлялся домой отдыхать и не сопровождал их. Улыбчивый портье выдал им ключи от номера с видом на улицу Беккерштрассе и предложил заказать еду, добавив, что к ужину у них подают замечательное пиво, сваренное по особому рецепту. Приняв душ и закутавшись в белый махровый халат, Маша почувствовала, как сильно она устала за эти дни. Александр, видимо, буквально понял её слова о спокойствии рядом с Готтлибом и забронировал номер с большой кроватью. Но Машу больше не смущал этот факт, настолько она привыкла к постоянному присутствию рыцаря.
Как только Готтлиб вышел из ванной комнаты, принесли ужин, и они расположились в креслах перед маленьким журнальным столиком, ведя неспешную беседу ни о чём. Пиво оказалось действительно неимоверно вкусным и хмельным, и Маша опьянела с первых глотков. Готтлиб сидел напротив. Махровый халат, в который он облачился после душа, явно был ему маловат и то и дело расходился на груди, открывая крепкое мускулистое тело. Чёрный крест с серебряной окантовкой невольно притягивал взгляд. Наблюдая за Готтлибом, неловко пытающимся запахнуться, Маша чувствовала, как её захлёстывает волна желания. Ей захотелось прямо сейчас, наплевав на скромность и вековую разницу, оказаться в объятиях этого мужчины, прильнуть к его губам и забыть обо всех ключах, замках и диверсантах. Пусть бы он сильно сжал её, подхватил на руки, перенёс на кровать и погрузил в омут безудержной страсти. Машу бросило в жар, она провела рукой по лицу, отгоняя наваждение.