Однако Ленка прервала мои мысли на самом интересном месте.
Степке? спросила она и, отставив в сторону коньячную рюмку, с интересом уставилась на меня. А это кто?
Сын. Великовозрастный и к тому же безработный. Студент медуниверситета.
Ленка, казалось, была удивлена.
А у тебя, оказывается, есть сын?
Она поднесла рюмку к губам и, сделав один глоток, сказала:
А у меня детей нет. Она поставила рюмку на стол и после некоторой паузы добавила: И никогда не было.
Ленка произнесла это таким тихим и грустным голосом, что мне ее стало жалко и я даже не знала, что и сказать. Сказать, что дети в жизни не главное, значило сморозить глупость. А что же тогда главное? Соврать, что все у нее впереди это в сорок-то лет! еще большая глупость. И тут дело даже не в возрасте. Сейчас и в сорок пять рожают и позже. Но если Ленка до сорока лет при живом муже до сих пор не родила, значит, у нее были на то серьезные причины. И я решила дипломатично промолчать.
Ну да ладно, Ленка отбросила со лба прядь волос и мотнула головой, поговорим лучше о твоей коллекции. Ты знаешь, тебя очень расхваливал некий господин Паклен. Говорил, что твои работы просто-таки молниеносно распродаются в его галерее.
«Врет!» хотелось мне сказать. Просто господин Паклен друг маминого нового мужа Поля Ардана и лицо заинтересованное. Он чем-то сильно обязан Полю в жизни и, стараясь его как-то отблагодарить, выставляет мои работы у себя в галерее. И некоторые из них действительно продаются.
Паклен в самом деле уже второй год продает мои куклы. Но я не могу сказать, что их у него рвут прямо из рук, честно призналась я. Ты ведь знаешь, что для этого нужно имя, а его у меня пока нет.
Ленка хохотнула и мотнула головой.
Ну не скромничай, пожалуйста. Имя у тебя есть, и твои работы давно уже известны всем мало-мальски приличным коллекционерам. Кстати, я их тоже знала, да только не знала, что Лаврушина это ты. Ленка поставила локти на стол и оперлась подбородком о сцепленные пальцы. Даже странно, сказала она, что до сих пор мы ни разу не встретились с тобой ни на одной выставочной тусовке.
Я пожала плечами.
Может, и встречались, да не узнали друг друга. Ты ведь теперь совсем другая стала, очень красивая. Тебя и не узнать.
Да, это верно, согласилась Ленка. Раньше я была ужасной уродиной.
Осознав, что сказала бестактность, я смутилась и попыталась исправить положение.
Нет-нет... ну что ты... Ты совсем не была... Я запнулась и замолчала, потому что слово «уродина» произнести никак не могла.
Ах, оставь, Сазонова, отмахнулась Ленка, то есть, тьфу!.. Лаврушина. Я про себя все лучше других знаю. И не спорь.
Но я все же готова была поспорить. Да, раньше Ленка действительно имела кое-какие физические недостатки: например, чересчур объемистую фигуру и торчащие, как у кролика, передние зубы. Но это никому особенно не мешало, и все любили ее такой, какой она была.
Нет, сказала я, тебя всегда
все любили.
Ага, особенно мужчины.
Тут Ленка действительно была права. С мужчинами у нее как-то не складывалось. Вернее, оно складывалось, но это были исключительно дружеские отношения, без всякой романтики.
Впрочем, о чем это я? Какие в восьмом классе могут быть мужчины? Смешно даже. А ведь после восьмого класса Ленка ушла от нас в другую школу, и о ее дальнейшей личной жизни я, в сущности, ничего не знала.
И все же давай вернемся к нашим баранам, сказала Ленка, выставке. Поскольку выяснилось, что Лаврушина это ты, то я постараюсь устроить дело таким образом, чтобы все твои работы были раскуплены. Понимаешь?
Я автоматически кивнула, но ничего не поняла. Как это Ленка устроит все таким образом, чтобы кто-то захотел выложить немалые деньги за работы нераскрученно-го художника?
Конечно, я понимала, что реклама это двигатель торговли, и если Ленка возьмется меня рекламировать, то это, естественно, положительно скажется на моей творческой судьбе, но не до такой же степени. А Ленка продолжала:
Пьера я уговорю купить не одну, а две твои работы. Кроме того, Ленка оглянулась и понизила голос, на эту выставку приехала одна богатая особа, миллионерша из Гамбурга. Она давно коллекционирует кукол и считается чуть ли не главным специалистом в этом деле. Более того, если она скажет про чью-нибудь работу, что это дерьмо, то пиши пропало. После ее оценки бедному художнику путь в большое искусство будет закрыт навсегда или по крайней мере надолго. А если, наоборот, похвалит кого-то, то у этого мастера отбоя от покупателей не будет. Все будут стремиться купить для своей коллекции куклу именно от Мышкина-Шишкина или там от Петрова-Иванова. Короче, если она купит какую-нибудь твою работу, то считай, что будущее твое и твоих детей обеспечено. После нее твоих кукол уже будут отрывать у тебя вместе с руками.
Такого подарка судьбы я не ожидала. Это было даже чересчур. Продать всю коллекцию разом на одной выставке! Такого, кажется, еще ни с кем не случалось за всю историю кукольного дизайна. Это же просто уму непостижимо!
На радостях я отобрала у Ленки рюмку, которую она держала в руках, и одним глотком прикончила остатки коньяка.