Поль ухаживал за мамочкой так, как не каждый жених ухаживает за своей невестой в последний месяц перед венцом. А мамочка, ценя такое к себе отношение, изо всех сил старалась соответствовать образу той самой невесты (в переносном смысле, разумеется), ради которой мужчина готов свернуть горы или что-то в этом роде. А если говорить конкретно, то просто никогда не выходила к мужу в старом халате, которого, впрочем, у нее никогда и не было, не ложилась в постель с физиономией, намазанной жирным кремом, и не цепляла на голову бигуди. То есть фактически ничего такого особенного и не делала.
Нагруженные портпледами с историческими платьями и коробками с не менее историческими шляпами мы вывалились с Ленкой из машины возле подъезда маминого дома. Ленка непременно хотела повидаться с моими родственниками и своими глазами увидеть, как здесь теперь поживает моя мама.
Ужасно хочется посмотреть, на кого же тетя Наташа променяла такого шикарного мужчину, как Викентий Павлович, сказала она. Пока не увижу ее нового мужа, не уйду.
Однако Ленке не повезло, как назло, в этот день Поль сильно задерживался на работе. Он, как и мама, профессиональный переводчик и всю последнюю неделю работал на симпозиуме эндокринологов, съехавшихся в Париж со всего света.
С утра до вечера он вел синхронные переводы с английского на французский, с французского на немецкий и с немецкого на английский. Впрочем, нет, с немецкого на английский скорее всего переводили либо немцы, либо англичане. У них это должно было получаться лучше.
Но и без того у Поля все равно было много работы, и к вечеру он сильно уставал. А сегодня, ко всему прочему, он должен был присутствовать на званом ужине в честь какого-то именитого английского ученого, и следовательно,
рабочий день у него мог затянуться до самой ночи. Поэтому к ужину Поля не ждали.
Однако Ленке посчастливилось познакомиться с легендарным членом нашей семьи, самым кошмарным из всех наших родственников, включая близких, дальних и непрямых, с Ферапонтом Семеновичем Воробейчиком, то бишь с дедом Фирой.
Фира это двоюродный брат покойного мужа отцовой сестры, тети Вики, и по большому счету наше с ним родство весьма относительно. Он так же, как и тетя Вика, проживает на Украине в славном городе Киеве.
Однако в последнее время они вместе с тетушкой все больше и больше живут у нас в Москве. Вернее, не в самой Москве, а на даче в Подмосковье. Видно, скучно старикам становится вдали от близких родственников, вот они и задерживаются у нас в гостях все дольше и дольше.
Тем более что Фира наш скучать не любит. У него живой веселый нрав и патологическая тяга к приключениям. И тяга эта у него настолько сильная, что если в течение дня у Фиры не произошло ничего из ряда вон выходящего, то этот день, по его мнению, прожит зря. Поэтому он и у себя на родине в Киеве постоянно попадает в самые разные переделки и приключения, и в Москве нам покоя не дает.
Вот, к примеру, возила я его на прошлое Рождество в Париж и так измучилась с этим кошмариком, что навеки зареклась еще раз брать его куда-нибудь с собой. Чего только он в тот раз не вытворял.
То в приличном доме устриц обожрался и потом полночи в ванной блевал, и я уже думала, что помрет наш старик от такого отравления.
То в компании с проститутками и трансвеститами в полицию попал, и нам пришлось мчаться через весь город и забирать его из обезьянника, перемазанного с головы до ног губной помадой.
А перед самым вылетом в Москву он вообще у нас пропал. Мы сходили с ума, не зная, где его искать. А этот кошмарик спокойно сидел в привратницкой и как ни в чем не бывало любезничал там с консьержкой мадам Ренар.
Он, кстати, и теперь там сидел.
И вообще все свое свободное время Фира проводил в привратницкой, будто бы ему там медом было намазано.
И что интересно, несмотря на то, что Фира не говорил по-французски, а мадам Ренар не знала русского языка, им это совершенно не мешало. Каким-то непостижимым образом эти двое умудрялись понимать друг друга без слов. Вернее, они говорили, но каждый на своем языке, и все было понятно.
Увидев нас с Ленкой, нагруженных большими пакетами и коробками, Фира, естественно, заинтересовался, что это мы такое принесли. И, бросив на время мадам Ренар, выскочил из привратницкой и потопал вслед за нами к лифту.
А что это вы, Марьяночка, так поздно? осведомился он, косясь на пакеты и коробки. Мы с Наташенькой уже давно ждем вас не дождемся, а вас все нет и нет.
Не будучи знаком с Ленкой, Фира постеснялся напрямую спросить, что мы принесли в пакетах. А я, зная нездоровую страсть старика к приключениям, еще не решила, сразу ему признаться, что мы с Ленкой будем участвовать в маскарадной охоте, или по возможности попытаться оттянуть это сообщение до утра.
Если рассказать обо всем Фире сегодня, то он обязательно начнет канючить, чтобы мы его тоже с собой на охоту взяли, и вечер будет безнадежно испорчен. А если рассказать завтра... А как я, собственно, смогу рассказать завтра, если костюмы мы привезли сегодня? Фира же обязательно поинтересуется, что это за наряды и зачем они нам нужны.