Джед, сказала я, познакомьтесь с нашим другом, Дмитрием. Он сегодня прилетел из Франции.
Отец тут же начал рассказывать профессору о Димкиной родословной, о том, что Димкин дед был самым настоящим русским графом.
Потом они заговорили о геральдике. Я же занялась обедом, а Памела мне помогала.
Стол в нашей кухне-столовой был уже накрыт.
Вообще-то раньше эта большая комната была гостиной, а маленькая кухня находилась рядом за стенкой. Из года в год мы мучились, таская тарелки из кухни на террасу, где стоял обеденный стол. Потом, как-то вернувшись из Америки, отец предложил сломать перегородку и объединить кухню с гостиной. Получилось просторное и очень удобное помещение, где теперь под желтым абажуром стоит большой дубовый стол, за которым мы собираемся не только поесть, попить, но и поиграть в карты или просто поговорить о том о сем.
Сейчас в центре стола обливался слезой графинчик с водочкой, его окружали тарелки с солеными грибочками, маринованными огурчиками, селедочкой... Короче, закуска такая, что не захочешь, а выпьешь.
Я поставила на стол супницу с борщом и предложила всем рассаживаться.
Джед, как насчет аперитива перед обедом? поинтересовался отец.
О, ноу, ноу, замахал руками профессор.
Как это «ноу», возмутился Димка, а Степка спросил:
Дед, а не рискованно ли в такую жару водку пить?
А тебе никто и не предлагает. Молодежь, если ты в курсе, выбирает пепси.
Дед разлил водку по рюмкам и, поднеся стопочку к носу Маклахена, стал объяснять, что в его ситуации это не алкоголь, а лекарство. Если он не верит другу на слово, то пусть как ученый убедится в этом на собственном опыте.
Бедный Джед испуганно вращал глазами, вернее одним глазом, потом обреченно вздохнул и опрокинул рюмку в рот. Не успел он перевести дыхание, как отец подсунул ему грибочек, насаженный на вилку.
Ну как? спросил он участливо.
Джед неопределенно потряс головой.
Сейчас лучше будет, пообещал отец.
Минут через десять, доев мой борщ, профессор заметно повеселел и от второй рюмки уже не отказался. Выпили за дружбу между Россией и Америкой, потом, естественно, за женщин, то есть за меня и Памелу. Профессор повеселел еще больше.
А который, кстати, час? спросил Серега. Мы в церковь-то не опоздаем?
А зачем вам в церковь? удивился Димка.
Культурная программа, ответил Сергей, незаметно опустив под стол кусок котлеты.
Во время обеда вечно голодная Дулька всегда сидела у его ног. Я заметила Серегины манипуляции и потребовала, чтобы он не портил мне собаку. Парень сделал невинные глаза и, дабы отвлечь мое внимание, спросил, есть ли у меня юбка. Я как-то не сразу поняла суть вопроса.
Между прочим, женщин в церковь в брюках и уж тем более в шортах не пускают, заметил он.
Я возмутилась такой половой дискриминацией.
Почему это мужчина должен быть в церкви в брюках и с непокрытой головой, а женщина без брюк и обязательно в платке?
Мать, ну ты уж не передергивай, захохотал Степка, не без брюк, а в юбке.
Ладно, это в конце концов не принципиально, кто во что одет, сказал отец, был бы Бог в душе.
В церковь мы отправились через лес. Решили совершить послеобеденный моцион. Маклахен правда от экскурсии отказался и пошел прилечь на второй этаж.
Ма, а где твой друг Александр? спросил Степка Он же хотел с нами пойти.
Да, действительно, про Саньку забыли.
В церкви подошли, когда служба уже началась. Мы тихо прошли внутрь и встали неподалеку от входа. Батюшка звучным голосом читал молитву, старушки крестились и, где надо, подпевали. Я тоже крестилась, но подпевать не могла по неграмотности и все больше смотрела по сторонам. В углу, возле иконы Николая Угодника, стоял наш прораб Федор Алексеевич, молился. Он тоже заметил меня и с улыбкой кивнул.
Я постояла еще немного, но, почувствовав ноющую боль в спине, стала потихоньку пробираться к выходу.
Возле церкви под деревьями сидели Степан с Сережкой.
Что, мать, не выдержала?
Не могу так долго стоять спина разламывается. Я села рядом с ними. Кстати, наш прораб там, сказала я, кивнув в сторону церкви.
Кто такой?
Ну, Федор Алексеевич, который баню нам строит.
Я блаженно растянулась на траве. Наши-то в церкви, порадовалась я, не то, что у Мишани...
Вон еще один ваш идет, показал Сергей на спешащего к нам молодого парня.
По дорожке к церкви почти бежал один из наших рабочих, Пашка. Лицо его было испуганным, и, завидев нас, он издали замахал руками.
Что-то случилось, напряглась я.
Пашка подбежал и начал сбивчиво тараторить:
Не знали, что и делать, где вас искать. Я побежал за бригадиром нашим, дядей Федей. А вы сами тут.
Да что случилось-то?
Американец ваш упал.
О Господи, ахнула я. Куда?
На землю из окна.
Я еще внутренне не хотела думать о плохом. Окон в доме много. Однако я помнила, что профессор отправился отдыхать на второй этаж.
Говори же ты толком, озлилась я на бедного Пашку, из какого окна упал профессор?
Так надо думать, сверху, то есть со второго этажа. Там окошко открыто.
Я взвыла и кинулась в сторону дома.
Мам, погоди, крикнул Степан. Деду надо сказать. Позови его, я же его там не найду.
Я метнулась в сторону церкви, Пашка за мной.