Другие в батальоне тоже вспоминали операцию по переселению, но никто больше не упоминал или не признавался в подобном насилии.74 Один полицейский, однако, рассказал, что во время остановки в Познани батальон предоставил Полиции Порядка расстрельную группу для казни от 100 до 120 поляков».75
Мендзыжец, «транзитное» гетто, ликвидированное в семи «акциях» между августом 1942 и июлем 1943 гг. Вторая рота лейтенанта Гнаде отзывалась о Мендзыжеце подходящим немецкий прозвищем «Menschenschreck», или «ужас человеческий».
В большинстве депортаций евреям давали указание брать минимум вещей, дабы сделать правдивее историю о переселении. Обыски лейтенанта Гнаде ясно показывают, что никто ни полицейские, ни евреи, не верили в это притворство.
После обысков евреям позволяли надеть нижнее белье, после чего заставляли маршировать до железной станции, где их как скот погружали в вагоны.
«Бараки для раздевания» этап в процессе депортации впервые введённый лейтенантом Гнаде осенью 1942 г., когда гетто Мендзыжец подверглось особенно жестокой серии «чисток» Полиция Порядка заставила евреев раздеться догола в поисках ценностей.
26 мая 1943 г. Полиция Порядка ведёт евреев через город. Евреи отправленные в Майданек тем днём погибнут в резне Erntefest(«Операция Фестиваль Жатвы») в ноябре 1943 г.
`Лукув,
вероятно осень 1942 г., во время ликвидации местного гетто Полицией Порядка.
Лейтенант Гнаде(слева) перед его «бараками для раздеваний» в Мендзыжеце.
Полиция Порядка держит кордон на рынке во время «шестой акции». 26 мая 1943 года. 1 000 евреев депортировали в трудовой лагерь в Майданеке. В ранних депортациях Мендзыжеца, евреев слали прямиком в газовые камеры Треблинки.
Их задачу осложняло то, что новоприбывшие этнические немцы, желая воспользоваться дешёвым рабочим трудом, не всегда докладывали о нелегальных поляках.76
28 ноября 1940 г., батальон заступил на охрану гетто в Лодзе, опечатанного в конце апреля 1940 г. тогда 160 000 евреев отрезали от остального города колючей проволокой. Это стало главной обязанностью Полицейского Батальона 101, имевшего приказ на расстрел «без церемоний» любого еврея, проигнорировавшего запрещающие знаки и подошедшего слишком близко к ограждению. Приказу повиновались.77
Таких крайностей, которые случились во время охраны Варшавского гетто первой ротой Полицейского Батальона 61, никто из этого батальона не помнил. Тогда стрельба по гетто открыто поощрялась капитаном роты, а в охрану всегда назначали самых отъявленных стрелков и другие обязанности им не давали. Комната отдыха роты украшалась расистскими слоганами, к примеру, звездой давида над баром. Над дверью за каждого застреленного еврея делалась засечка. В особенно «успешные» дни устраивалось «празднование победы».78
Члены батальона имели больше контактов с нееврейским населением, а не с самими евреями, потому как квартировались вне границ гетто. Бруно Пробст рассказывал, как в разделявшем гетто Лодзе проходе охрана иногда развлекали себя переводом часов вперёд это использовалось как повод для захвата и избиения поляков, якобы за нарушение комендантского часа. Он так же вспоминал, как в предновогоднюю ночь вместо поляка пьяный охранник случайно застрелил немца и скрыл это, подменив удостоверение личности.79
В мае 1941-го батальон вернулся в Гамбург и «практически растворился». Все оставшиеся довоенные призывники рангом ниже унтер-офицера были перераспределены в другие отряды, а места заполнили призывники из запаса. Батальон стал, словами одного полицейского: «чисто резервным батальоном».80
С мая
1941 по июнь 1942 гг. батальон реформировали и подвергли многочисленным тренировкам. В памяти участников осталось мало событий из этого периода: однажды после бомбардировки Любека в марте 1942-го батальон немедленно послали в город;81 в другой раз батальон участвовал в депортации евреев Гамбурга.
С середины октября 1941 и до конца февраля 1942 гг. было отправлено 59 транспортов с «грузом» из 53 000 евреев и 5 000 цыган Третьего Рейха «на восток», в данном случае в Лодзе, Ригу, Ковно и Минск. Пять транспортов в Ковно и пять в Ригу по прибытию немедленно вырезали.82 Остальных «ликвидировали» не сразу. Сначала их сослали в гетто Лодзе (куда послали 5 000 австрийских цыган), Минска и Риги.
Не подверглись немедленной экзекуции и четыре транспорта из Гамбурга. Первый, с 1 034 евреями, отправился 25 октября 1941 г. в Лодзе. Второй, с 990 евреями, отбыл в Минск 8 ноября. Третий в Минск 18 ноября, с 408 евреями Гамбурга и 500 Бремена. Четвёртый покинул Гамбург в направлении Риги 4 декабря с 808 людьми.83
Члены Полицейского Батальона 101 поучаствовали в различных фазах гамбургской депортации. Сборным пунктом для неё стал конфискованный Полицией Безопасности дом Масонской ложи в Мурвейде [Moorweide]. Нельзя назвать это место неприметным для местных жителей, ведь оно соседствовало с университетской библиотекой, жилым кварталом и находилось всего в нескольких сотнях ярдов от тяжело нагруженной железнодорожной станцией Даммтора84 . Часть Полицейского Батальона 101 занималась охраной масонского дома, где евреев собирали, регистрировали и погружали в грузовики для отправки на железнодорожную станцию Штерншанце [Sternschanze].85 Другие же охраняли саму станцию, где евреев загружали в поезда.86 И наконец, Батальон 101 предоставлял эскорт для как минимум трёх из четырёх транспортировок 25 октября в Лодзе; 8 ноября в Минск; и последний, 4 декабря в Ригу.87 Согласно Гансу Келлеру*, место в эскорте еврейского транспорта считалось «престижным» из-за возможности попутешествовать и обычно занималось кем-то из малого числа «привилегированных».88