Бруно Пробст, кто 8 ноября сопровождал транспорт в Минск, вспоминал:
«В Гамбурге евреям сказали, что им выделят целое новое поселение на востоке. Их погрузили в обычные пассажирские вагоны ... вместе с двумя вагонами еды, инструментов, лопат, топоров, передвижной кухней и так далее. Для команды эскорта прицепили вагон второго класса. В вагонах с евреями охраны не было поезд охранялся со обеих сторон лишь во время остановок. Сильно за полдень четыре дня спустя мы достигли Минска. О конечной цели нашей поездки узнали только в пути, когда проходили Варшаву. В Минске нас уже ждала команда СС. Евреев, снова без охраны, погрузили в ожидавшие их грузовики, а позволенный им в Гамбурге багаж остался в поезде. Им объявили, что тот последует за ними. После этого наша команда совместно с немецким батальоном (не резервным) расположилась в русских казармах. Рядом был лагерь евреев ... Из разговоров с членами вышеупомянутого батальона мы узнали об их участии в расстрелах евреев в Минске. Из этого мы заключили, что и евреи Гамбурга тоже будут расстреляны».
Командир эскорта лейтенант Хартвиг Гнаде, не желая оказаться привлечённым к такому, в бараках не остался. Вместо этого он со своими людьми вернулся на станцию и сел на поздний поезд из Минска.89
Описаний транспортировки из Гамбурга в Ригу у нас нет, но рапорт Салиттера об эскорте еврейского транспорта Полицией Порядка 11 декабря из Дюссельдорфа в Ригу предоставляет красочное доказательство, что там полицейские узнали примерно тоже самое, что и Гамбургские полицейские в Минске. Как отметил Салиттер:
«Население Риги составляло примерно 360 000 человек, включая около 35 000 евреев. Те доминировали в мире бизнеса. После ввода немецких войск, тем не менее, их бизнес был незамедлительно закрыт и конфискован. Самих евреев расположили в обнесённом колючей проволокой гетто около Дюны90 . Вроде как сейчас в гетто осталось лишь 2500 рабочих мужчин евреев. Остальных либо сослали на работы в похожие гетто, либо латвийцы их расстреляли ... Они (латвийцы) особенно ненавидят евреев. С самого момента освобождения и по сегодняшний день, они крайне активно участвовали в уничтожении этих паразитов. Однако, как мне удалось выяснить в одном разговоре с латвийскими железнодорожниками, для них оказалось выше понимания, почему немцы привозят евреев в Латвию, а не уничтожают их в своей стране».91
Полицейский Резервный Батальон 101 в июне 1942 г. отправили в очередную командировку в Польшу. К тому моменту в составе осталось лишь несколько унтер-офицеров присутствовавших
на первой польской акции. А во второй акции в Вартегау участвовало меньше 20% членов батальона. Некоторые из них стали свидетелями, как они сказали, «перегибов» в Познани и Лодзе. Некоторые сопровождали один из транспортов с гамбургскими евреями на пути в Лодзь, Минск или Ригу. В последних двух местах, как мы видели, было сложно не узнать что-нибудь о массовых убийствах евреев в СССР. Но по большей части, Полицейский Резервный Батальон 101 теперь состоял из людей без какого-либо опыта работы на оккупированных немцами территориях в восточной Европе или, если на то пошло за исключением нескольких совсем старых ветеранов Первой Мировой без какого-либо опыта военной службы вообще.
Кадрово батальон состоял из 11 офицеров, 5 гражданских администраторов (заведующие финансовыми делами вроде выплат, провизии, расквартировками и так далее), 486 рядовых и унтер-офицеров.92 В последнюю минуту для достижения полной численности батальона, контингент доукомплектовали отрядами из близлежащих Вильгельмсхафена и Рендсбурга (Шлезвиг-Гольштейн), а так же из далёкого Люксембурга. Но всё же большинство призванных жили и росли в Гамбурге или его округах. Гамбургский «элемент» был настолько выделяющимся, что чужими себя чувствовали не только люксембуржцы, но и отряды из Вильгельмсхафена и Рендсбурга.93
Батальон разделили на три роты, каждая примерно по 140 человек в полном составе. Двумя ротами командовали капитаны полиции, третьим старший лейтенант запаса в батальоне. Каждую роту поделили на три взвода. Двумя командовали лейтенанты запаса, третьими старшие сержанты взводов. Каждый взвод был разделен на четыре отряда под руководством сержантов или капралов. Рядовых экипировали карабинами, унтер-офицеров пистолетами-пулемётами. К каждой роте прикрепили отделение тяжёлых пулемётов. Помимо пяти гражданских администраторов Персонал штаба батальона включал в себя доктора и его помощника, а так же водителей, клерков и специалистов по связи.
Командовал батальоном майор Вильгельм Трапп, пятьдесят три года, ветеран Первой Мировой с Железным Крестом первого класса. После войны он устроился в полицию и поднялся по карьерной лестнице. Его недавно повысили из капитана второй роты, так что это был его первый опыт командования батальоном. Из-за раннего вступления в нацистскую партию в декабре 1942 г. Трапп технически мог бы считаться «старым бойцом партии» [Alter Kämpfer], но в СС его никогда не принимали и равноценное звание СС не давали, даже несмотря на постоянные попытки Гиммлера и Гейдриха по слиянию и переплетению государственных, партийных элементов СС и полицейской империи. Трапп явно не считался подходящим материалом для СС. Быстро развился конфликт между ним и его двумя капитанами, молодыми членами СС, которые даже двадцать лет спустя в своих показаниях не пытались скрыть своё презрение к командиру как к слабому, невоенному и неправомерно встревающему в дела его офицеров.94