От напряжения уже потряхивает. А еще от бурной фантазии, которая, не жалея, подкидывает мне варианты развития событий, одно страшнее другого.
Жду, что Сергей рассмеется. Назовет наивной дурочкой, которую он одним пальцем легко прищелкнет, если захочет. Но ошибаюсь.
Мужчина
всего лишь хмыкает и четко произносит:
Пожалуй, я тоже уверен.
ГЛАВА 10
ОЛЬГАТы еще о чем-то хотел поговорить? спрашиваю, когда тишина в палате становится невыносимой, а нечитаемый взгляд Платонова, кажется, просверливает меня насквозь.
Господи, он так пристально смотрит, будто в черепную коробку пробраться планирует и увидеть все мои грехи бывшие и будущие. А после непременно разобрать их на составляющие и вынести приговор. Виновна или нет. Достойна или не совсем.
С одной стороны, отлично его понимаю. Новость о беременности для него шокирующая. С другой, все мы взрослые люди и то, что осечки бывают даже у презервативов, должны понимать.
Да, соглашается мужчина, продолжая сканирование голубыми лазерами. Но сначала ответь, как ты себя чувствуешь? Может, врача позвать? Или помочь прилечь?
Чувствую я себя откровенно неважно, для первого раза после трехдневного беспробудного сна активности более чем достаточно, но при этом отчетливо понимаю: если мы не поговорим сейчас, не озвучим друг другу основные моменты, беспокоящие нас обоих, я себя позже в одиночестве так накручу, что мама не горюй.
Нет уж, щадящий вариант мне больше подходит. Поэтому разговор. И никак иначе.
Очень устала, признаюсь, не собираясь строить из себя супергероиню, которой не являюсь. Но это нормально в сложившейся ситуации, не волнуйся. Шац, мой лечащий доктор, меня сегодня уже осматривал и сказал, что силы будут прибывать постепенно. Слишком большой стресс получил организм. На восстановление нужно время.
Время понял.
Серьезно кивает Сергей. И я, как китайский болванчик, повторяю за ним этот жест. Вот же аура властности, будь она неладна.
Может, тогда все-таки ляжешь?
Новое предложение Платонова тоже встречаю отказом.
Нет. Позже. Еще немного посижу, качаю головой, перехватывая его взгляд, направленный на ту самую огромную подушку, и прежде, чем он вновь что-нибудь надумает, прошу. Налей мне, пожалуйста, морса. Графин на столе.
Конечно. Сейчас сделаю.
Мой гость разворачивается, чтобы выполнить просьбу, а я беззвучно выдыхаю. Без давящего внимания становится заметно легче.
Странное дело, но, отлично понимая, кто находится передо мной, чувствую себя не в своей тарелке. Будто в закрытом помещении наедине с чужаком сижу, а не с мужчиной, который дарил удовольствие всю ночь и заделал мне ребенка.
Держи.
Вернувшись, Платонов подает мне наполненный на две трети стакан и не отходит, освобождая личное пространство, а остается рядом. При этом внимательно смотрит, как я пью глоток за глотком, а затем так же молча забирает опустевшую посуду.
Достаточно или еще?
Нет, больше не нужно, спасибо, благодарю и решаю начать разговор первой. Сергей, давай я сразу обозначу ключевые моменты, чтобы облегчить нам обоим понимание ситуации и сэкономить время.
Не люблю ходить вокруг да около. К тому же, уверена, у такого высокопоставленного лица масса куда более важных дел и необходимость присутствовать в сотне мест одновременно, вместо того чтобы терять время здесь. Да и мне, честно говоря, хотелось бы поскорее остаться одной.
Я тебя слушаю, Оля. Говори, дает добро Платонов, отходя к окну и опираясь тем, что пониже спины, на подоконник.
Делаю мысленную пометку, что кое-кто тоже предпочитает конструктив. Знакомый метод действий.
Тогда начну по порядку, дергаю губы в подобии улыбки и сосредотачиваю внимание на противоположной от себя стене. Так мне легче не сбиваться, а это сейчас главное. Первое, наша встреча в тире была случайной, чтобы бы ты себе не надумывал.
Я и не
Поднимаю ладошку, прося тишины. Потом скажет всё, что почитает нужным, сейчас же моя очередь.
Второе, на момент знакомства, Сережа, я не знала, кто ты такой. Но вскоре это изменилось.
Когда именно? от настойчивого внимания по коже бегают мурашки.
Хмыкаю, по-прежнему сверля взглядом стену.
Утром.
Как?
Коробка из магазина интимных товаров. Помнишь, упала?
Да.
Я ее узнала. Скажу больше. Это я подбила твою сестру на подобный подарок. Я помогла выбрать ей сюрприз брату на его помолвку, признаюсь, открыто улыбаясь. И, как могу, объясняю причину. Ирина никогда не называла твоего имени, тем более фамилии. Был просто абстрактный брат. Обожаемый и горячо любимый. Тот, у которого практически все есть, и кого мало чем можно удивить. Но моей подруге очень хотелось. И я решила ей помочь. На этом всё.
Абстрактный,
значит?
Вопрос звучит ровно, так ровно, что придраться не к чему. Странно, а мне бы хотелось. Но несмотря на испытываемое желание, собственный ответ тоже эмоционально нейтрален.
Совершенно верно.
Ясно, выдает мой собеседник.
Киваю, принимая его слова к сведению.
Вот и прекрасно, раз ясно.
Третье, продолжаю, на единой ноте, поняв на утро, кто ты есть такой, я посчитала невозможным наше дальнейшее общение. Ни в каком виде.