Лишенная командира, предоставленная сама себе, банда мушкетеров, восхваляющая только питье и битье, разлилась по городу в поисках приключений. Брошенные, фактически на произвол, храбрые воины лупили всех, кто попадался под руку, бесчинствовали, пиратствовали, мародерствовали и вели разгульный образ жизни. Пугали и грабили граждан, дрались на каждом углу и при любом удобном случае. Били стекла гостиниц и таверн. Здесь и там раздавалось:
Один за всех.
В ответ слышалось нечленораздельное мычание:
И все за одного.
Вдохновляемые примером руководства, справляли нужду и малую и большую, там где приспичило. Город стремительно пустел и превращался в большую помойку. Антисанитария зашкаливала. Был объявлен комендантский час, введено чрезвычайное положение. На пустынных улицах появились многочисленные патрули гвардейцев кардинала, усиленные бойцами Швейцарской гвардии. Ненависть мушкетеров короля к гвардейцам кардинала была всем известна. И рождена она была не на ровном месте после нескольких попыток покушений на кардинала, король настоял, чтобы у Ришелье появилась своя личная охрана. Со временем, она разрослась до целого полка. И сегодня все, кто там служит, известны как «гвардейцы кардинала». Причем жалование гвардейцам, Ришелье платил из собственных средств и всегда вовремя, к огромной зависти мушкетёров, которым зарплату часто задерживали. Это не способствовало сближению враждующих и противостояние мушкетеров с гвардейцами вошло в новую, жесточайшую фазу. Измотанные драками и всякой другой непотребщиной, дезориентированные и максимально ослабленные выпивкой мушкетеры, нехотя начинали сдавать позиции. Их отлавливали по одному и небольшими стайками, как бродячих, бездомных псов, для приличия немного пинали, били морды и уносили на допрос к Его Высокопреосвященству господину кардиналу. После допроса, их еще немного пинали и транзитом через лекаря ветеринара доставляли в тюрьму. Таким образом, на момент выздоровления своего капитана, часть из мушкетеров была убита или покалечена в драках, другие скучали в Бастилии, третьи лежали в лазарете, недобитые своими и чужими. Оставшееся в строю мушкетерское братство, представляло из себя жалкое стадо свиней, грязных, вонючих и ободранных. Всех оставшихся в живых подвергли обструкции и под