- Вижу, что свои, - хмыкнул всё ещё подозрительно знакомый голос сзади, и со спины исчезло давящее ощущение холодного оружия. Не свои бы даже бзднуть не успели, - уже с улыбкой в голосе отозвался мужчина.
Я обернулась, и брови мои стремительно подлетели вверх.
- Дядь Петь?! и только сейчас я смогла выдохнуть, но бешено колотящееся в груди сердце, пока не спешило успокаиваться. Ещё секунда, и вы бы смогли меня убить, даже не выстрелив. Нельзя же так пугать!
- А в хату, за которой я присматриваю, можно вламываться без предупреждения? резонно заметил сосед моего деда, вешая ружьё за ремень на плечо. Ты руки-то опусти. Я, вроде, не хэндэхохал.
- А Ой! я тут же опустила руки, не зная, куда их теперь деть. С поднятыми будто бы удобнее было. Вы видели, как я заходила?
- Видел, конечно. На рыбалку собрался. Сапоги натягиваю, смотрю, знакомая рыжая шевелюра в дом лезет.
- Могли бы просто окликнуть, раз узнали. Ружьё-то зачем?
- Так интереснее, - хитро улыбнулся дядя Петя. Он чуть старше моего папы и всю жизнь прожил в этой деревне. Уезжал, разве что, за высшим образованием в город, когда выпустился из школы. А ты какими судьбами здесь? Говорят, ты какая-то крутая директорша в городе.
- Кто говорит?
- Да, в магазине говорят.
Перемыть кому-то косточки одно из любимых занятий в местном магазине. Пока народ ждёт хлебовозку, можно пройтись не только по одной личности, но и по всем его родственникам до седьмого колена.
- Директорша, - кивнула я согласно.
- Давно тебя видно не было. Дом продавать приехала?
- Нет. Просто в отпуск.
- По корням соскучилась, - одобрительно закивал дядя Петя. Стареешь.
Жирной меня уже называли. Теперь ещё и старой.
Спасибо, пожалуйста!
- Можно и так сказать, - ответила я обтекаемо. И, чтобы дальше не пошло любимых расспросов о семье и детях, я быстро перевела стрелки на собеседника. А вы как поживаете?
- Как сала килограмм, - несколько устало вздохнул дядя Петя. На почте сторожем работаю. Ты-то надолго к нам?
- Не знаю. Может, на месяц. Может, на всё лето.
- Ой, Никитке скажу облезет, - ухмыльнулся мужчина.
Стоило соседу назвать имя своего сына, как перед глазами поплыли картинки из того самого лета, где мы с Никитой, будучи шестнадцатилетними взрослыми, клялись в вечной любви и украдкой целовались под цветущей яблоней. А потом его пчела в губу ужалила.
- Как, кстати, Никита поживает?
- Жена, трое детей. Своя квартира, машина, образование, - он так всё это перечислял, что в конце я ждала что-то типа: «Смотри, кого ты потеряла». Но нет. - Через месяц, кстати, должен приехать, да шпану свою до конца лета у нас оставить.
- Всех троих? удивилась я.
Мне кажется, меня одну в детстве бабушка с дедушкой кое-как выносили, а тут сразу трое.
- Двоих. Третий ещё совсем мелкий, а я от двоих и так на рыбалке целыми днями прячусь, - ехидно улыбнулся дядя Петя. Ты это, Любка, приходи к нам на ужин. Тут-то, поди, и есть нечего. А пока ты за продуктами сходишь, пока приготовишь Короче, давай к нам. Моя бабка будет рада. Как раз тебя недавно вспоминала.
- Спасибо, но я, наверное, сейчас приберусь и сразу спать лягу. Устала с дороги.
Это раньше, подростком, я к ним свободно бегала, и мы, каким-то чудом, находили общие темы для разговоров. Но сейчас, когда я очерствела от постоянной работы, я не представляю, о чем вообще можно говорить с людьми, которых не видела больше десяти лет.
- Ну, ты хоть в гости зайди, - кажется, обиделся. - Сметанкой да молоком тебя угостим.
- Это необязательно.
- Тогда мы с бабкой к тебе сами придём.
- Хорошо, я зайду.
Дважды меня уговаривать не надо.
Дядя Петя ушёл, а я, занесла чемоданы в дом. Переоделась в одежду попроще и начала уборку.
Незадолго до смерти деда папа смогу уговорить его на то, чтобы ему пробурили скважину и провели воду в дом. Гонять с флягой до колодца в конце огорода деду было уже тяжело. Но из упрямства отказывался от воды в доме, так как считал, что стены отсыреют и покроются плесенью. Понадобилось много времени, чтобы убедить его в том, что такого не будет.
Теперь в доме есть вода. Правда, только холодная.
Кипятильник я не нашла, так что пришлось греть воду в кастрюлях и протирать дом от пыли и паутины в углах.
Я долго залипала на старых фотографиях бабушки и дедушки,
где они ещё совсем молодые и влюбленные.
Интересные раньше фотографии делали. Они будто надутые, как подушечка. При этом тяжеленькие и на какой-то металлической основе. А ещё люди будто намерено не смотрят в кадр, а куда-то в сторону.
Интересно, почему так?..
А ещё эти милые ситцевые шторы в пол-окна, которые прикрывают только нижнюю половину окна? Прелесть! Раньше такие были по всему дому, но сейчас остались только на кухне.
После уборки кухни, зала и некогда своей комнаты, я как выжатый лимончик плюхнулась в кресло и с удовлетворением смотрела на результат своих трудов.
Я уже растопила баню, планируя хорошенько в ней пропариться и лечь спать. Даже свежее постельное, которое с собой привезла, постелила. Сидя в кресле, заглянула в комнату и сама над собой рассмеялась, увидев, что я сложила на кровати подушки горкой и накрыла их белой кружевной салфеткой.